Культура прокариотов - [8]

— Пива? — спросила продавщица. Как будто у неё было что-то ещё.

— Пива, — повторил Зверев.

— Какого?

— Чешского, — пошутил Зверев. Ассортимент, представленный на витрине, ограничивался Ярославской областью.

— Подождите, — продавщица вышла из ларька. Закрыла дверь на замок.

— Вы в Чехию?

— Почти. Вернусь через пару минут!

Зверев остался стоять у витрины ларька, называемого буфетом. От нечего делать прочёл расписание работы. Всё как положено: перерыв на обед, технологические перерывы. Он подсчитал чистое рабочее время за сутки, получилось восемнадцать часов. Интересно, платят за целые сутки или как? Мысли переключились на свою работу. Если заправлять трансформатор один раз за трое суток — за что платить тройную ставку?

— А-а, ётъ-тыть! Смертник! — хлопнул его кто-то по плечу.

Зверев обернулся. Перед ним стоял, еле держась на ногах, грязный мужичок с недельной щетиной.

— Откуда знаешь? — спросил Михаил Иванович.

— Дак, ётъ-тыть, — мужик уронил непослушные руки. — Все уж знают!

— Мои предшественники вернулись на собственных машинах.

— Ага! В каретах! — мужик сложил пальцы крестом.

— Пива хочешь? — спросил Зверев. Захотелось узнать побольше от пьяного болтуна.

— Лучше водки, — мужик с силой сглотнул пересохшим горлом.

— Водку не продают.

— Этъ-те не продают, а мне — дадут! — мужик протянул промазученую ладонь. — Стольник дай! Через десять минут буду у тебя!

— Знаешь, где я остановился?

— Как же ж? В «ВИПе»!

Зверев вынул из кошелька сто рублей, отдал мужику. Пьяненький заинтересовывал его всё больше. Легенда Пригожина сработала не для всех!

Смяв деньги, мужик сунул их в передний карман латаных рабочих брюк. Он опёрся о прилавок, несколько раз глубоко вдохнул и, стараясь не шататься, двинул к выходу из гостиницы.

— Не знаю чешское ли, польское ли, а другого нет! — сказала вернувшаяся женщина в белом халате с синими бабочками. В руках она держала тёмные бутылки с замасленными жёлтыми наклейками. Между пальцами, по три в каждой руке.

— «Старый пердун» — сообщила торговка, показывая покупателю еле различимые латинские буквы на этикетках. Михаилу Ивановичу ударил в нос запах перебродившего вина.

— «Старопрамен» — догадался Зверев.

— Берёшь, или?

— Беру! — Михаил Иванович расплатился.

— Сёдня такого больше не будет, — сообщила женщина, открывая «буфет».

Михаил Иванович хотел сказать, что сегодня уже не придёт. Поглядев на бутылки, он не поручился за это.

В номере продолжал работать телевизор. Помех стало меньше. Шёл концерт современных исполнителей. Михаил Иванович давно уже не слушал бессмысленные тексты, отмечал лишь мастерство прыжков. Когда «певуны» стояли, целуя микрофон, он отключал телевизор. Сегодня они не раздражали.

Пиво, не смотря на соседство с растительным маслом, оказалось похожим на чешское. Михаил Иванович, смакуя, выпил первую бутылку. Со второй расправился значительно быстрее. Ждать мужика бесполезно. Михаил Иванович мысленно похвалил находчивого алкаша. Правильно. Прежде чем попрошайничать — заинтересуй человека!

Глядя на экран телевизора, Зверев пил пиво и соображал, куда потратит заработанные деньги. Машину не хотел, квартира у него была. Семья распалась пять лет назад. Прожив совместно десяток лет, супруги мирно расстались. Детей не нажили — терпеть друг друга стимула не было. Женились по первой любви. Романтика закончилась, исчезли чувства. Родителей своих он не знал. Вместе с братом, на два года младше его, Михаил Иванович бок о бок прожил в интернате. Так же прошли школу жизни в медицинском институте. Оба не стали врачами. Михаил Иванович избрал научную стезю, брату Толику приглянулась журналистика. Начав с коротких заметок в скромных газетках, он выбрался на общероссийский уровень. Теперь Анатолий Иванович имел собственный раздел в популярном журнале, часто выступал по телевидению, успел опубликовать научно-популярную книгу о психических возможностях человека. В деньгах он не нуждался, часто помогал старшему брату — мученику науки.

Размышляя, Михаил Иванович допил пиво. Лёг и сразу уснул. Ночью его не тревожили ни сны, ни люди. Проснулся Зверев по привычке в шесть утра.

Пользуясь VIР-положением, он побрился в номере из действующей розетки возле телевизора. Ослабевшей после вчерашнего рукой, Зверев потрогал раскуроченный шланг душа, усмехнулся.

К семи утра пришла будить горничная. Девушку сменила женщина средних лет. Она порадовалась, что постоялец уже на ногах, но посетовала на количество пустых бутылок с неопознанными этикетками.

— Это всего лишь пиво, — сказал Михаил Иванович, отведя глаза в сторону.

Горничная ушла. Голова Зверева отказывалась работать. Ни одна извилина не желала шевельнуться в глухой пустоте. Мозг отдыхал, тело двигалось автономно. Михаил Иванович собрал дорожную сумку и направился в контору к Пригожину.

— Готовы, Михаил Иванович?

— Когда вылетаем?

— Через полчаса. Не хотите позвонить брату?

— Если я вернусь в «собственной машине» с красным крестом, мою зарплату отдадите брату? — спросил Зверев.

— Да, — сказал Пригожин. Ответ понравился Звереву. Без экивоков, коротко и понятно.

Михаил Иванович сел к телефону. По памяти набрал несколько номеров, ни один не отвечал.