Культура прокариотов - [9]

— Пока не подъедет машина, звоните, — посоветовал Пригожин. — Брату, его жене, на прежнюю работу.

— Зачем вам это нужно?

— Это нужно вам.

Пригожин вышел из кабинета. Ему доложили о покупке постояльцем шести бутылок пива. О встрече Зверева с раздолбаем Сёмкой. Этот алкаш работал по найму — иначе было нельзя. Без путного специалиста-ремонтника релейки не обойтись, хотя за прогулы из-за пьянки его следовало уволить. Так и держал его Пригожин на коротком поводке: платил мало, но требовал устранять каждую аварию, каковая случалась редко за счёт профилактики, проводимой тем же алкашом Сёмкой.

Зверев не стал искать пьяного Семёна, это хорошо. С другой стороны, Зверев безразличен к деньгам и общению. Такой человек может бросить производство. Пригожин насторожился. Зима — лучший дорожный строитель. Намертво скованы непроходимые хляби, а на подстанции пара охотничьих лыж.

Летом они не нужны, а к зиме забрать забыли. Поручить вертолётчикам? Зверев заподозрит в недоверии. Вдруг после этого Михаил Иванович пожелает улететь обратно, не в тюрьму же его привезли?

Пока Пригожин ломал голову над неожиданно свалившимися на него вопросами, Зверев размышлял, глядя на аппарат с ярко-красными кнопками с затёртыми цифрами. По фрагментам тёмно-синего цвета можно было догадываться, где какой номер. Пользоваться советами нового начальника не хотелось. Звонить на место бывшей работы не имело смысла. Как и жене брата. Зверев набирал и набирал служебные номера телефонов Толика. Наконец кто-то соизволил подойти к аппарату.

— Я вас слушаю, — заявил женский голос. Секретарша?

— Мне нужен Анатолий Иванович Зверев.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Михаил Иванович Зверев.

— Где вы находитесь?

— К чему столько вопросов? Зовите Анатолия Ивановича или кладите трубку.

— Анатолий Иванович в командировке. Он просил поговорить с вами, когда объявитесь.

— Объявился. Говорите!

— Я и спрашиваю, где вы находитесь?

— Это нетелефонный разговор. — Михаил Иванович знал, что не в правилах брата доверять что-либо секретарше.

— Вы очень далеко?

Зверев молчал. Упорные намерения узнать его местоположение настораживали.

— Брат просил передать вам, что его не будет в течение трёх месяцев. И хотел, чтобы вы никуда не выезжали.

— Чем-то мотивировал свою просьбу?

Секретарша молчала. Михаил Иванович понял, пришёл ей на помощь.

— Как это объяснил?

— Никак, — цыкнула секретарша жвачкой, — просто сказал и всё.

— Поэтому вы спрашиваете, где я нахожусь?

— Да.

— Записывайте, — Михаил Иванович назвал городишко, начальника электростанции. Сообщил о предстоящей ему зимовке в тайге.

— Когда закончится ваша командировка?

— Через сто дней.

— Что передать Анатолию Ивановичу?

— Привет! — Михаил Иванович положил трубку. Зачем звонил? Передать привет Толику через малограмотную секретаршу.

Под окном заурчал воинский «Уазик». Зверев вышел из кабинета. В коридоре встретился Пригожин.

— Михаил Иванович, до истечения срока договора обратного пути нет, — напомнил Алексей Исаевич.

— Хотите убедиться в «железности» моих нервов?

— Уже убедился, — улыбнулся Пригожин. — В добрый час!

Зверев сел в машину. Других пассажиров не было. Разговаривать с водителем не хотелось. Михаил Иванович желал побыстрее сесть в вертолёт да подремать.

На взлётной площадке ожидал крупный вертолёт. Его брюхо было окрашено в красный цвет. Пожарная «восьмёрка», подумал Зверев. На борту кроме экипажа не было никого.

Во время полёта однообразная картина бескрайней тайги утомила Зверева. Михаил Иванович отвернулся от иллюминатора. Подремал три часа с небольшим. После посадки он продолжал сидеть на деревянной лавке. Выходить без трапа? Прыгать на бетонную площадку, чтобы сломать шею? В голове Зверева прозвучал голос Пригожина: «Обратного пути нет».

В салон вошёл лётчик. Он открыл дверь, сбросил вниз верёвочную лестницу.

— Спускайтесь следом! — сказал он.

Михаил Иванович посмотрел вниз. Площадка была чистой от снега. Лётчик быстро спускался.

— В контракте не предусматривались навыки акробата-эквилибриста! — крикнул Зверев.

Лётчик улыбнулся в ответ. Стоя на земле, он махнул рукой пассажиру, приглашая следовать за ним.

Михаил Иванович вспомнил школьные уроки физкультуры, взялся за канатную лесенку с одного края и потихоньку, попеременно опуская ноги, спустился на землю.

— Почему здесь нет снега? — Михаил Иванович топнул ногой по площадке.

— Выдувает, — сказал вертолётчик и пригласил Зверева принимать багаж с борта.

Михаил Иванович посмотрел, как большие ящики опускаются на верёвках.

— Это какую силищу надо иметь, чтобы медленно опускать сразу по паре?

— А таль на что?

Михаил Иванович не ответил. Он присоединился к лётчику, принимающему багаж. Работая без передышки через полчаса оба взмокли.

— Перекур! — крикнул с борта командир экипажа.

— Зря ты «Мальбору» заказал, — сказал лётчик, держа в пальцах сигарету, — да ещё натуральную. Лучше бы отечественных взял.

— Не нравится?

— А ты посмотри! — лётчик поднял руку с тлеющей сигаретой. Больше половины обратилось в пепел, — Это от нескольких затяжек!

— «Беломор» лучше, — сказал Михаил Иванович.

— А-то! Сидишь, копаешься, жуёшь папироску. Потухнет, прикуришь снова. Замуслякаешь кончик, откусишь его, выплюнешь и снова кури как новую!