Культура Исландии - [30]

Мы стойко бились, —

На трупах врагов

Мы — как орлы

На сучьях древесных!

Со славой умрем

Сегодня иль завтра —

Никто не избегнет

Норн приговора![22]

И они погибают.

Когда говорят о мифологических пли героических сказаниях, то всегда допускают, что их можно рассматривать независимо от произведений — песен или прозаических повествований, в которых они представлены, другими словами, что они не произведения, не сочетание содержания и формы, а только сюжет, только содержание. Но оказания — это содержание особого рода, а именно содержание традиционное, т. е. такое, которое не придумывают, а переносят из одного произведения в другое, в то же время видоизменяя его в большей или меньшей мере в результате, так сказать, неосознанного авторства. Такое содержание потому можно рассматривать независимо от произведения, в котором оно представлено, что оно, как уже было сказано, особенно содержательно. Вместе с тем такое содержание, поскольку его видоизменяют, перенося из произведения в произведение, содержит наслоения, многих эпох, имеет сложную и длинную историю.

Сравнение с героической поэзией других германских народов позволяет установить, что все героические сказания, представленные в древнеисландской литературе, в своих основных чертах древнее заселения Исландии. Большинство их южногерманского происхождения. Это, однако, не значит, конечно, что героические сказания, представленные в древнеисландской литературе, тождественны соответствующим южногерманским. Со времени своего возникновения они должны были измениться очень сильно, подчас до неузнаваемости. В отношении некоторых героических сказаний удается установить те исторические факты, которые послужили их основой. Установлено, например, что основой сказания о гибели Гуннара и Хёгни были разрушение гуннами бургундского государства на среднем Рейне в 437 г., когда погиб король Гундикарий (т. е. Гуннар) «вместе со своим народом и родичами», и смерть вождя гуннов Аттилы (т. е. Атли) на ложе его жены Ильдико, а основой сказания о Хамдире и Сёрли — смерть остготского короля Эрманариха (т. е. Ёрмунрекка) в 375 г. Эти исторические факты преобразованы в сказании до полной неузнаваемости. Историческая основа сказания о Сигурде до сих пор неясна, но зато, благодаря многочисленным отражениям этого сказания у других германских народов, многое известно о том, насколько сильно оно изменилось на протяжении своей истории. Скандинавское (датское) происхождение предполагается в отношении сказания о Хельги, причем некоторые считают, что прообразом этого героя было не историческое лицо, а божество. В таком случае и это сказание изменилось до неузнаваемости.

Значительно менее известна история древнеисландских мифологических сказаний. Дело в том, что ни у одного из германских народов, кроме исландского, нет литературы языческого содержания и от язычества не сохранилось ничего, кроме отдельных имен или названий. Исландская литература языческого содержания совершенно единственна в своем роде. По всей вероятности, древнеисландские сказания о богах, так же как сказания о героях, в своих основных чертах возникли до заселения Исландии и, может быть, за сотни лет до ее заселения. Некоторые факты заставляют полагать, что в этих сказаниях есть элементы, которые восходят не только к праскандинавской или прагерманской, но, может быть, даже к праиндоевропейской эпохе. Но мифологические сказания должны были изменяться с течением времени и по мере изменения условии жизни и общественного строя. Едва ли когда-нибудь удастся снять наслоения одно за другим и восстановить весь путь развития этих сказаний. Относительно того, что в них общескандинавское, что общегерманское, что общеиндоевропейское, можно высказывать только догадки. Фиксированы эти сказания были в той форме, в которой они существовали в Исландии. Следовательно, как отбор, так и трактовка их исландские. Другими словами, в той форме, в которой они сохранились, они исландские.

Правда, исландские мифы часто называют, особенно в Германии, «германскими». В основе такой фальсификации лежит, конечно, наивное националистическое самообольщение: лестно считать исландские мифы в какой-то мере своими. Между тем мифы других германских народов, конечно, не могли быть тождествены исландским. О том, насколько сильно мифы других германских народов должны были отличаться от исландских, дают представление пересказы некоторых скандинавских мифов в «Деяниях датчан» — произведении, написанном по-латыни в начале XIII в. датским историком Саксоном Грамматиком. Так, в рассказе Саксона о Бальдре только то общее с рассказом Снорри об этом боге, что Хёд (у Саксона он — Hotherus) убил Бальдра (у Саксона он — Balderus). Ни одного из других мотивов, представленных у Снорри, — злых снов, клятв со всего на свете, побега омелы, совета Локи, всеобщего плача, попытки вернуть умершего с того света и т. д. — у Саксона нет и в помине, но есть ряд других мотивов, которых нет у Снорри: Бальдр (который у Саксона отнюдь не пассивный страдалец) из ревности замышляет убить Хёда (который у Саксона вовсе не слепой и не брат Бальдра, а сын шведского короля и муж Наины), но Хёду удается сразить Бальдра волшебным мечом и благодаря помощи лесных дев и т. д. Между тем Саксон несомненно в основном следовал датской или, во всяком случае, какой-то скандинавской традиции. То, что рассказывалось о Бальдре вне Скандинавии, у других германских народов (если у них вообще что-либо рассказывалось о нем!), должно было еще больше отличаться от исландского мифа. Неизвестно, существовал ли вообще культ Бальдра у других германских народов. Имя «Бальдр», правда, встречается в одном древневерхненемецком заговоре, но неясно даже, собственное ли это имя в данном случае.