Культура и мир - [254]

Совершенно неоправданными и безнадежными являются в наши дни как призывы «искоренить» религию, которые провозглашались во времена советской власти, так и стремление возродить ее в качестве духовной основы культуры или государственной идеологии. Современной цивилизации чужд дух обязательного официального единомыслия и нетерпимости к инакомыслию. Она плюралистична и должна быть достаточно либеральна, чтобы дать человеку полную свободу в выборе религии или атеизма, в их научном анализе, в их поддержке и критике.

В. А. Щученко. В. В. Зеньковский о мировоззренческих истоках культурного дуализма

В культурологических науках, какими они складываются в России начиная с середины XIX века, есть одна проблема, с которой так или иначе сталкиваются исследователи, но которая и по сей день остается недостаточно осознаваемой именно в качестве важнейшей, узловой проблемы. Суть этой проблемы заключается в следующем. В духовной жизни европейского общества формируется начиная с эпохи Возрождения светская культура, ценностные ориентации которой всё более явно расходятся с христианскими мировоззренческими установками, порождая уже в XVIII веке материализм и атеизм. В Новое время секуляристские тенденции усиливаются, а вместе с ними интенсивно развиваются и рационалистические подходы к культурным процессам. Концептуальное осмысление сущности культуры, которая понимается как автономный, светский по своему характеру процесс духовной жизни, опирается теперь на объективный, доказательный, каузальный, порывающий в той или иной мере с религиозной телеологией анализ природных, социальных и духовных явлений.

Вместе с тем формируется и не расставшаяся с христианскими традициями культурологическая мысль. Её представители обращаются к рационалистическому исследованию феномена культуры, основываясь в то же время на мировоззренческом фундаменте богословия (теизм, символизм, иерархизм и др.) – на концептах божественного Логоса, Св. Духа и, что особенно важно для христианского взгляда на культуру, опираясь на ценностные измерения, высший и определяющий уровень которых – абсолютное, безусловное, вечное.

Рационалисты и их передовой отряд просветители явились в той или иной мере противниками христианской аксиологии, объявляя её силой, тормозящей социальные преобразования на основе разума и науки, процесс постижения «естественных законов» как законов имманентно данной реальности (природной и социальной), как той «среды», которая и выступает в качестве научно постижимой системы причин, обуславливающих общественное бытие человека. Разум, здравый смысл и наука с её ориентацией на обнаружение законосообразных связей принимаются здесь в качестве единственного и зачастую единственно возможного достоверного источника познания мира и противопоставляются религиозной вере, которая объявляется «пережитком прошлого», реакционной силой, «вздохом угнетённой твари» и т. д. Заданные Писанием и Преданием – абсолютные и безусловные – ценностные параметры перестают быть последней, конечной причиной порядка в мире, критериальной основой выстраивания аксиологической лестницы, что – и это невозможно отрицать – исключительно важно и для культуры.

В итоге складывается ценностная дихотомия, своеобразный культурный дуализм, истоки которого – именно в противоположных мировоззренческих установках.

Просветители, позитивисты и особенно материалисты подвергают критике теоцентризм христианской культуры, её мировоззренческие ориентации на божественное Слово и Св. Дух как на самодостаточную Истину, не требующую доказательств (ни эмпирических, ни научно-теоретических). В свою очередь, христианские мыслители, и в особенности, русские идеалисты второй половины XIX века и первой половины века XX резко критиковали позитивизм и материализм, подчеркивали, что культура не есть только следствие давления «среды» и не может быть редуцирована исключительно к познанию законов, к утилитаристски понимаемой общественной пользе, к сознанию, выводимому из меняющегося, обусловленного временем и местом общественного бытия. Эти мыслители исходили из того, что даже абстрактная редукция высших ценностей к Истине, Добру и Красоте есть имманентистская ограниченность, что культура не может не опираться на конкретно-метафизические смыслы религиозной веры в абсолютное, безусловное и вечное как высшие, последние критерии оценивания явлений жизни. Человеческое слово, в какой бы форме (науки здравого смысла и др.) оно себя не являло, есть лишь слабый отблеск божественного Слова как силы духовно господствующей упорядочивающей и спасающей.

Философы, опиравшиеся прежде всего или исключительно на подходы каузального характера, на обнаружение в естественном, социальном и духовном мире законосообразных, причинно-следственных связей, на рациональное, объективное и доказательное понимание ценностных миров, недооценивали или прямо отвергали религиозно-телеологические подходы. В свою очередь, христианские философы исходили из веры в Слово Бога живого и его вечные, абсолютные и безусловные смыслы и признаки – в том числе, особенно начиная со второй половины XIX века, в значимость культуры, несущей в своем содержании эти смыслы, но также и исторически конкретное, обусловленное временем и местом относительное – оставались тем не менее равнодушными к теоретическому анализу исторических обусловленностей, к методам каузального, индивидуализирующего характера, к исследованию конкретных условий «среды» – экономических, политико-правовых, социальных и иных.