Кукушка - [3]

Золтан рассеянно жевал горячее, от души приправленное перцем мясо и размышлял.

Минул почты месяц с той поры, как он обнаружил в лесу разгромленную хижину травника, и на неделю меньше месяца, как выслушал историю сего разгрома от парнишки в кабаке. За это время многое произошло. Он полностью свернул все дела в Маргене и в Лиссбурге, продал долю в городской торговле, рассчитался с кредиторами, повыколачивал долги из должников и в один прекрасный день исчез из города, уехав в никуда. Напоминанием о Золтане осталась только вывеска в трактире «Пляшущий Лис», да и ту в скором времени грозились заменить — уж очень много подозрительного люда она привлекала в последнее время.

Исчезнув с глаз долой из сердца вон от всех друзей и недругов, Хагг для начала навестил с полдюжины банкиров и ростовщиков, которым доверял, с умом распорядился денежными средствами, потом опять заехал к Иоганну и два дня там просидел, не выходя из комнаты, обдумывая планы.

А планов-то как раз никаких особых и не было. С полным переходом Нидерландов под испанское владычество, со смутой и раздором в государстве любое предприятие становилось делом безнадёжным, если только не затрагивало интересы испанцев или церковников. Война, однако, тоже набирала силу и заканчиваться в скором времени не собиралась. Бывшему начальнику тайного ведомства равно опасно было опираться как на оккупантов, так и на повстанцев. Золтану было без двух месяцев пятьдесят лет — возраст, когда уже поздно тратить время на мальчишеские авантюры. В таких условиях разумнее всего залечь на дно или убраться из страны. Хагг выбрал первое. Жена была спроважена в надёжное убежище, с делами завязано, с обязательствами и долгами покончено. Со всеми, кроме одного, — последнюю просьбу травника он так и не выполнил, хотя вспоминал о ней по пять раз на дню, благо, пожелал тот кратко: «Если сможешь, позаботься о моих учениках» Легко сказать: «позаботься»! А как? Пропавший без вести мальчишка и захваченная инквизиторами девка это вам не недоросль, отданный на воспитание. Даже для опытного авантюриста задача была хоть куда, Хагг мог и отказаться — что он, в конце концов, мог один, без денег, без напарников? Впрочем, тут он сам себе лукавил деньги у него были — и свои, и травниковы. Невеликий капитал, но всё лучше, чем ничего. С напарниками тоже не было проблем. Другой вопрос, нужны ли в таком деле напарники: когда секрет знают двое, это уже не секрет. К тому же все эти смутные намёки и пророчества... Он долго раздумывал, взвешивал все «за» и «против», раз по пять на дню перечитывал пергамент Лиса с завещанием, силясь понять, о какой угрозе говорил Жуга. Не понял ничего, а посоветоваться было не с кем. Наконец, решив, что надо делать дело, а додумать можно и потом, он заплатил за постой, снарядился, прихватил с собой тетрадь, кошель, клинок и самострел, оседлал коня и двинулся в дорогу. В последний момент за ним увязался Шольц, которому на старости лет попало шило в задницу — объяснить его поступок другими причинами Золтан не мог. Никаких выгод старому контрабандисту это путешествие не сулило. Но и прогонять его Золтан не стал: «Глюкауф Иоганн» чуял прибыль, словно рак тухлятину — за милю против течения, а мысль о том, что кабатчик мог быть подкуплен инквизицией или другим врагом, Хагг отбросил сразу, — слишком хорошо он знал своего напарника. Пока апрель разменивал на звонкую капель холодные флорины мартовских сосулек, Золтан не терял времени и подкупом, обманом и через доверенных людей навёл большие справки. И сразу оказался в затруднении. О парне не было ни слуху ни духу, он как сквозь землю провалился. С девчонкой дело тоже обстояло не ахти: юную пленницу как ведьму отвезли в какой-то монастырь — богатый, верный церкви и солидно укреплённый, где и содержали до поры до времени. Сжигать её пока не собирались, но дознание вели. Хагг взвесил шансы на успех в обоих случаях и задумался. Вести поиски в двух направлениях сразу он не мог. С мальчишкой было проще: только и делов — нанять две дюжины людей и прочесать втихую пару городов, десяток деревень, окрестные дороги — наверняка бы где-нибудь, да объявился, уж больно приметный был малый. Но, с другой стороны, и опасность парню вряд ли угрожала: если он не дурак и смог так лихо ускользнуть из рук испанцев, следовало ожидать, что он успешно будет прятаться и дальше; парнишка явно родился под счастливой звездой. Спасение же девушки выглядело предприятием рискованным, но отнюдь не безнадёжным.

Рассудив, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, Хагг решил осмотреться на месте и теперь потихоньку продвигался на юго-восток, листая на привалах пергаменты травника в надежде найти ответы на волнующие его вопросы. В любом случае спешить не стоило, время работало на него: раз девку сразу не сожгли, значит, что-то не заладилось, а божьи мельницы мелют медленно — следствие в подвалах инквизиции могло двигаться годами. До наступления настоящего тепла девчонку вряд ли куда повезут. Конечно, оставались ещё пытки и допросы, и тут Хагг мог только уповать на лучшее: весенние дороги развезло, среди спутников брата Себастьяна не было палача, в обители — тем более, а дилетант наломал бы дров. К тому же женщины выносливы.