Кукольный загробный мир - [63]
Ладно, теперь в прошлом все.
Стас увидел на одной из книг по физике изображение звездного скопления, закрученного в спираль, и мечтательно произнес:
— Да-а… когда-то люди полетят к другим галактикам!
— Ну ты замахнулся, — Кирилл поправил наконец смятую кровать и застелил на нее покрывало, приторно насыщенное красными цветами. — Еще Марс не освоен. Ты хоть знаешь, что до ближайшей к нам Андромеды два миллиона световых лет?
— Согласен, не скоро это произойдет — году к 2500-му, не раньше. Эх, не доживем…
— Как знать, бросишь пить, курить, начнешь заниматься спортом — авось и доживешь?
Стас даже не сразу понял, что над ним подтрунивают, и его серьезный взгляд сменила горькая ухмылка:
— Прикалываешься? Ты сам хоть во что-нибудь светлое веришь? К примеру, что социализм на всей планете победит.
Танилин, застегивая рубашку, не обнаружил на ней одной пуговицы, самой важной, что пузо прикрывает. Поэтому залез под кровать, шаря там рукой и на ходу озвучивая первые пришедшие в голову мысли:
— Твой конфетно-шоколадный оптимизм меня умиляет, я даже немного завидую. — Вообще-то не в правилах Кирилла с кем-либо о чем-либо спорить, но на всякий аргумент свой контраргумент находился почти молниеносно. Словно все ответы на все в мире вопросы были заранее заготовлены в его голове и каким-то образом активировались в подходящий момент.
Стас резко сменил тему:
— Карабас стал наконец-то в школу ходить, несколько дней ведь отсутствовал. По-моему, он скоро тронется на почве своего кукольного театра. Взрослый мужик вроде, и не глупый.
Танилин не отвечал, он развалился на только что заправленной постели и пристально посмотрел в лицо гостю, все никак не понимая: зачем тот пришел? Не про Карабаса же рассказать. Тут появился Костик, повиснув на дверной ручке:
— Киря, там телик опять плохо кажет! — и принялся раскачиваться на вращающейся двери.
Костик являлся милым карапузом, который в свои шесть лет до сих пор бегал в колготках, но обещал, что как только пойдет в первый класс, сменит девчачьи колготки на настоящие брюки. Проблем с младшим братом никогда не было: в его спокойном незадирчивом характере усматривались черты будущего меланхолика, какими являлись почти все в их семье.
— Идем, глянем.
Телевизор шипел шумами, пародирующими человеческую речь, и гримасничал своим выпуклым стеклянным лицом. По экрану бежали дергающиеся кадры, как бывает в неправильно настроенном кинопроекторе. Изображение бесконечным циклом спускалось откуда-то сверху вниз и постоянно ускользало. Что ж, бытовым электроприборам тоже надо как-то развлекаться.
— У тебя «Горизонт»? — спросил Стас.
— Ага.
— О, я знаю, кажется, какую лампу надо пошевелить.
— Это мы сами знаем, мы с Костиком уже ученые.
Кирилл приоткрыл заднюю крышку, где разгуливало чудовищное напряжение, и дотронулся до нужной лампы. Шумы тотчас прошли, картинка выровнялась, точно невидимый режиссер сказал: «стоп! вот этот ракурс мне зафиксируйте!» По телику показывали какой-то мультипликационный трэш: один мужик пришел к врачу, чтобы вырвать больной зуб, а ему вместе с зубом выдернули весь скелет. Но Костик весело смеялся, хлопал в ладоши и говорил, что это очень здорово.
— Вот интересно, — Стас принялся размышлять вслух, — летит по небу обыкновенная электромагнитная волна, летит себе, летит… без всяких приключений через всю атмосферу, а тут раз — превращается в звук и изображение!
