Кукольный загробный мир - [4]

Тут наступило самое время сделать паузу, и Авилекс чувствовал это. Он не спеша приподнял свою шляпу с короткими полями и высокой тульей, пригладил коротко стриженые волосы дымчатого цвета, которые в этом совершенно не нуждались, и вернул головной убор на место. Шляпа слегка сморщилась, как будто обладала собственной мимикой и сейчас выражала недовольство, что ее лишний раз потревожили.

— Ну… что за событие? — спросила Анфиона, самая нетерпеливая.

— Я называю это инверсией размерностей, — наставительно продолжал Авилекс, — а для вас лучше сказать, что произошел переворот в здравом восприятии вещей. Тени не просто захватили повсюду власть, они стали объемными, то есть трехмерными, хотя и продолжали оставаться такими же неприглядно-черными. А все куклы, их дома и прочие вещи превратились в плоские фигуры. Вообразите себе эту картину: черные стволы деревьев, черные кустарники, черная трава, по поляне бродят черные похожие на нас существа, а сами куклы цветным пятном следуют за ними, изгибаясь по волнистой поверхности. Даже вместо птиц по небу летали их дерзкие тени… Так продолжалось довольно долго — целый интеграл дней, пока в ситуацию не вмешался сам Кукловод. Он изгнал мерзкие тени из поднебесья, а чтобы они больше никогда вновь не появились, он поставил четыре исполинские свечи по четырем сторонам обозреваемого мира. Фиолетовую свечу он разместил на востоке, Голубую — на западе, Розовую — на юге, а Желтую прочно укрепил за пределами севера, чтобы всякий предмет со всех сторон был озарен их сиянием. И с тех пор все тени исчезли… навсегда.

Последнее слово Авилекс произнес почти шепотом, неуверенно, как бы внутрь себя. Минуту длилась непривычная для ароматного часа тишина. Фалиил обхватил голову руками, уткнув взор на кончики своих ботинок, они последнее время что-то совсем истрепались. Остальные куклы обменивались немыми взглядами, только одна Гемма сидела взбудораженная как на иголках. Ее личная тень, будь она проклята, даже не намеревалась исчезать. Даже после такой грозной и поучительной истории она не испугалась, а слушала звездочета вместе с остальными, вальяжно, если не сказать больше — по-хозяйски распластавшись на земле.

— Так откуда она взялась?! — визгливо крикнула Гемма и потом резко вскочила, пыталась топать ногами, орать на черную прилипалу, стряхивать ее со своих ног, но тень лишь издевательски плясала рядом.

— Не знаю, — удрученно вымолвил звездочет. И здесь было самое время вспомнить справедливую поговорку: «если этого не знает Авилекс, значит не знает никто».

— Подожди, подожди, подожди, — Фалиил оторвался от созерцания собственных ботинок, которым давно пора на свалку, и резко перевел взгляд на рассказчика легенд.

— Жду, жду, жду. Я и с первого слова тебя услышал.

— Правильно ли я понял, что мы все являемся очевидцами и свидетелями тех давнишних событий?

— Добавь еще: непосредственными участниками. Я бы и сам ничего этого не помнил, если б еще тогда, в древности, собственноручно не записал все произошедшее на один из свитков. Кстати, пару раз я даже вам зачитывал текст этого свитка дабы освежить воспоминания, но… — Авилекс снова снял шляпу, мягко постучав себя по макушке, — вата есть вата.

Записи, какие бы то ни было, хранятся лишь в двух местах: в испорченной и никому уже ненужной библиотеке, а также в личной хижине звездочета. Там все фолианты уложены аккуратными стопками, каждый свиток имеет свое помпезное название и личное место на полке. Авилекс дрожит над ними, как Кощей над златом, на руки никому не дает, а если возникает потребность — вслух читает сам. Говорят, что события некоторых легенд, отраженные в свитках, происходили еще до возникновения Сингулярности.

Топот чьих-то ног заставил тревожные думы на время улетучиться. На поляну забежал Эльрамус, самый рассеянный субъект из всех местных обитателей, он с негодованием посмотрел на остальных:

— Чего вы все расселись?! Я слышал крики! На кого-то напало чудовище! Я… я готов драться!

Авилекс вынужден был в третий раз приподнять свою шляпу:

— Приветствую тебя, Эл. Ты как всегда вовремя.

* * *

Тела всех кукол были сделаны из пластмассы, исключая суставы и подвижные места, где использовался эластичный винил бежевого цвета. Предполагается, что их создателем являлся сам Кукловод, увидеть которого в настоящее время было событием почти нереальным. Как и нереальным казалось сейчас докопаться до истины: что было в Самом Начале, еще до возникновения жизни, до образования самой Сингулярности? Никто разумеется не помнил, как он появился на белый свет, куклы просто существовали, и все тут. Вели свою незатейливую жизнь, полную мелких радостей и вздорных огорчений, каждый день ставили одну и ту же пьесу, уверенные, что незримый правитель мира, Кукловод, тайно наблюдает за их деяниями и получает от этого своеобразное удовольствие. Ингустин однажды даже предположил, что все их мысли, движения и поступки являются инспирированы, то есть имеют внешнее происхождение. Кто-то сверху просто дергает кукол за тонкие невидимые ниточки, а им наивным кажется, что они самостоятельно ходят туда-сюда, ведут беседы, строят какие-то нелепые планы… Впрочем, эту гипотезу никто не поддержал. Помнится, вспыльчивая Винцела даже кричала ему в лицо, вращая запястьями: