Кукловод. Кровь Солнца - [2]
— А если я все же рискну делать новые заходы, пока тонкая кожица не покроет новый шрам? Не на нового человека, а на того же? — Ты уже понял, что один шрам равняется одному человеку.
— Хороший вопрос, — в голосе Серого Шута мелькнуло что-то напоминающее уважение, — но тут простая логика, ответ ты мог бы найти сам. Дальше — больше. Или ты получаешь один шрам за человека, ждешь, пока нарастет новая кожица, и продолжаешь с ним свои игры — тогда шрам просто будет болеть, или же ты рвешься в бой, и тогда скоро начнется резьба по кости. Ты рехнешься от боли, человек.
— А что, после захода тоже нельзя принимать обезболивающие средства? — Ты ждал ответа «нет», но Серый Шут удивил тебя.
— После — можно. Но только растительного происхождения. Можешь хлестать хоть опиум, в растворе или трубке, но не вздумай употреблять его современные производные. Анестетики нового поколения — исключены. Ранозаживляющие средства — тоже только из бабушкиной аптеки.
— Почему-то современная терминология звучала от тени в балахоне совершенно естественно. Ни тебе странных речей, ни трубного гласа, ни скрежещущего голоса, ледяной злобы, издевки, равнодушия — нет. Это все было в другой жизни. Серый Шут был сам по себе. Твои представления о таких сделках — сами по себе. — Еще вопросы есть? Я не тороплю. Думай хоть до утра. Но у меня есть только двадцать три часа с момента моего прихода к тебе до того, как я уйду — сделав тебя тем, кем ты хочешь стать, или получив твой отказ. Душа остается тебе. До суда. Ты получишь своих кукол. Ты получишь самую ужасную маску вместо лица. Первый шрам пройдет от корней волос до нижней челюсти. Слева. До кости. Пока он не затянется, ты не сможешь начать то, что хочешь.
— Я получу своих кукол, Серый Шут? Тех, о которых я так часто думал? — Ты думал о куклах. О настоящих куклах.
— Да. Ты станешь Кукловодом. Ты научишься делать те куклы, что будут тебе нужны. Если ты забыл что-то, из мною сказанного, — напрягись и переспроси сейчас. Больше ты меня не увидишь. До самой смерти. Тогда я приду снова — забрать дар. Хочешь — запиши все на листок. Хочешь — на диктофон. Хочешь — на компьютер.
— Долго будет заживать первый шрам? И надо ли ухаживать за ними, как за обычными ранами? Мыть, бинтовать? Дезинфицировать? — спросил ты.
— Как хочешь. Лучше — да. А еще лучше — сиди дома, пока первый не затянется. Это не просто шрам. Это ворота. Если ты закроешь его слишком быстро — получишь меньше, чем ждал. Я обязан был тебе это сказать. Это месяц, как минимум. — Серый Шут прошелся по комнате, как обычный человек, разве что совершенно бесшумно, посмотрел в окно, посмотрел на картины на стенах, зачем-то открыл платяной шкаф, закрыл, потом бесцельно провел пальцем по корешкам книг и снова опустился в кресло. — Двадцать три часа. Думай.
— Я выбираю войну, Серый Шут. Теперь что? Пергамент, кровь и все прочее? — ты не юродствовал, но почему-то тебе казалось, что все это не понадобится. Но также казалось, что и Серый Шут не поднимет тебя на смех.
— Если хочешь — напишем пергамент. Но мне он не нужен. Мне нужно твое слово. Точнее, два. «Я согласен». После этого твое лицо просто лопнет между ухом и глазом, так что смотри, куда упадешь — не уверен, что ты останешься стоять после такого. А я уйду. Если ты разобьешь себе голову об угол стола — ты просто проиграл, не начав. Потом ты уснешь. Никто не должен тебя будить. Позаботься об этом. Час ты будешь спать, или несколько суток, даже я не скажу, даже Серый Шут. Прерванный сон — потеря знаний. Не смей трогать шрам вообще, до того, как потеряешь сознание. По остальному — на твое усмотрение. Можешь принимать обезболивающее. Но только после того, как потеряешь сознание и придешь в себя. И — чем меньше лечения, а обезболивающее, как ни крути, часть лечения, тем лучше. Ты хотел оружия? Получай. Но наука обращаться с оружием всегда ведет к боли.
Ты прошелся по квартире, выключая все, что могло как-то связать тебя с внешним миром. Телефоны, компьютер, планшет, дверной звонок, нашел и приготовил «беруши». Ты жил один. Время было в твоем распоряжении.
— Я не стану лечить шрам. Да будет война. Я согласен.
Серый Шут оказался прямо перед тобой и кивнул головой. Колокольчик, ты понял это в последний момент, был не просто похож на разлом обсидиана. Он и был обсидиановым. Он издал странный, каменистый щелчок вместо обычного бряканья и в следующий момент от корней волос вниз по лицу медленно и неотвратимо поползла дикая боль.
— Забыл сказать, — Серый Шут точно не издевался, видно было, что и в самом деле, просто забыл сказать, — если ты уже начал заход, то, даже передумав, лишь сохранишь в целости жертву. Но не лицо от нового шрама. Прощай. — И Серый Шут исчез. Без дыма, грохота и серной вони.
Ты шагнул к зеркалу, дикий, животный ужас выворачивал тебя наизнанку, словно краем глаза тебе удалось посмотреть за ту грань, куда смертные, к счастью, не могут заглядывать.
Словно невидимый скальпель медленно распахивал тебе кожу от волос вниз. Медленно. Глубоко. Очень глубоко. Кровь шла ручейками, заливая одежду, руки, падая на трюмо и заливая пол. Скальпель? Нет. Грубый кремневой нож шел, как упрямый, усталый, но неумолимый ледокол, кончиком царапая тебе кость, словно корабль терся килем о каменистое дно.
В нашем мире Ферзь жил и убивал по самурайскому Кодексу чести.Дорога смерти была его дорогой. Он не знал, каким будет финал, но знал точно – смерть уже близко.Древнее языческое волшебство подарило ему еще одну жизнь.На этот раз – в Древней Руси. И оказалось, что деревянный меч субурито, которым в совершенстве владел Ферзь, ничуть не уступает стальным клинкам княжьих дружинников.И мечам их врагов…
И именно там нам навстречу выскочил единорог. Один. … Он выскочил на лужайку, сверкая, как кипящее серебро — на последнем луче уходящего спать Солнца повис, казалось, отделившийся от его лба витой рог. Он был прекрасен. Я не видел драконов, но думаю, что и они, и единороги — как и некоторые другие, как Ланон Ши — это то, что человек всегда сопровождает словами: «Я онемел». А я нет. Кипящее серебро его боков, сине-зеленый ремень вздыбленной по хребту шерсти, сапфирово-светящийся рог ошеломили меня и я негромко выдохнул: «На таком пахать впору».
Рассказ о Маронге, беспощадном каннибале мертвого племени.
Он — викинг, Рагнар Ворон, человек, у которого в жизни есть великая цель. Он пытался убить короля и у него ничего не вышло. Теперь и король, и наниматель хотят его голову. Остается только бежать, и кажется, что все вокруг против него. Помощь приходит с той стороны, откуда он ее не ждал. Тролли, словенский нежить, влюбленная хюльдра протягивают ему руку помощи. При создании обложки использован образ Лагнара Лодброка в исполнении Трэвиса Фиммела из сериала "Викинги".
Соединенные Штаты, Китай, Великобритания, Россия, Европейский Союз. Больше этих некогда влиятельных сверхдержав не найти ни на одной карте мира. Много лет назад само существование жизни на планете было поставлено под угрозу. Города исчезали один за другим, становились историей, а цивилизованный мир таял. Так продолжалось, пока ученые не создали оружие, способное остановить нашествие врагов из параллельной вселенной, прозванных пожирателями. С тех пор на планете уцелели только три города.
Я с детства не верила в сказки и книги о магии. Всё изменилось, когда в один солнечный день попала в другой мир, где эта магия имеется. Хорошо еще, что оказалась не в дремучем лесу, а в Высшей академии магии, где есть ректор, который обязательно предложит поучиться… Почему бы не попробовать. Что дальше? Заведу друзей! Найду врага… или может это все-таки любовь?
Продолжение супергеройского романа «Психокинетики». Враг повержен, но враг — ложный. Теперь героям предстоит разобраться в хитросплетениях глобального заговора, частью которого они стали, и в себе самих. Очередные опасности. Новые способности. И одна угроза на всех.
Потомки библейских исполинов расселились по земле и живут среди нас. Постепенно, создавая семьи с обычными людьми, они измельчали до человеческих размеров. Борьба полов в семействах исполинов за право властвовать на планете не прекращалась и в двадцать первом веке. В их отношения вмешались силы небесные, пригрозив запустить программу перерождения человека в бесполое существо, способное рождаться на свет с эмбрионом своего единственного будущего ребёнка внутри. Когда и эта угроза не вразумила их, то силы небесные, под предлогом надвигающейся глобальной катастрофы на Земле, решили переселить их на антиземлю — планету Антихтон, движущуюся по одной орбите с Землёй, по другую сторону Солнца.
Что бы стало, если роман «Лисья тропа» пошел по другому сценарию? Не окончательный раскол между невольницей и эльфийским князем, а их единство? Такое невозможно в мире Фейри, где сила и магия затмевают все остальное. Но в мире людей, смертных, совсем другие правила. И оказавшись на Земле по воле судьбы, превратившись в таких же смертных людей, Скайлер и Анкалион встречаются вновь… Для Скайлер прошло десять лет с тех пор, как она покинула мир Фейри. Как ей казалось, навсегда. Но прошлое отказывается так просто ее отпускать.