Куда пропали снегири? - [39]

-   Неужели Оксана?

ДЦП - обычные буквы алфавита. Но если выстро­ились они именно в этой последовательности - беда.

Обычно родителям сообщают диагноз ребёнка -детский церебральный паралич — ещё в роддоме, вра­чи выявляют его сразу. С Оксаной же всё получилось иначе.

Первые роды Евгении Ревковой. «У вас девочка...» Какое счастье! Они с мужем хотели именно девочку, они назовут её Оксана. Но вот, уже пора бы девочке сидеть, а она не держится, падает. «Ничего, девочки садятся позже мальчиков», - успокаивали врачи. Но материнское сердце уловило беду — что-то здесь не так. Только в пять месяцев после долгого хождения по врачам был установлен страшный диагноз - ДЦП. Спа­сибо профессору Ксении Александровне Семёновой:

-   Мамочка, запасайся терпением. На всю жизнь...

Правда, другие врачи вскоре предложили ей другой вариант, в котором терпение не предусматривалось:

-   Ваше право. Откажитесь от ребёнка.

Не было бессонных ночей раздумий, даже секунды раздумий не было. Евгения и Геннадий Ревковы засту­пают на вечную вахту родительского подвига. Оксана обретает отчий дом.

Первое, что делает Евгения Федосовна: отказыва­ется от коляски для дочки. Инвалидная коляска реши­ла бы сразу много проблем: ребёнок привыкает к ней, осваивает передвижение по квартире, а потом и по улице. Это проще, но... Пусть девочка чувствует, на­сколько может, почву под ногами, пусть хоть слабо, хоть на секундочку, касается земли. Мама поднимает лежачего ребёнка и, держа под мышки, сама, согнув­шись в три погибели, водит, вернее, носит её по квар­тире. Потом прогулки стали длиннее и даже - по ули­це. Спина разламывалась, гудела по ночам, нестерпи­мо болела, но Евгения отмахивалась от собственной боли, боль дочери покрывала её. Десять лет проноси­ли Оксану на руках, но не дрогнули перед соблазни­тельными возможностями коляски.

-   Евгения Федосовна, ведь Оксана практически не двигалась, она лежала на спине. С чего вы начали?

-   С массажа. Массировала её руки и ноги, поднима­ла их, ведь девочка сама не могла. Да, необходим был хороший массажист, но где было взять на него денег? Ведь о работе с таким ребёнком пришлось забыть, жи­ли на одну мужнину зарплату. И я стала массажистом. Десять лет несколько раз в день - массаж. Поднимаю Оксаночкины ноги и массирую, массирую.

-   А ещё что?

-   А ещё я десять лет тёрла ей яблоки. Девочка от яблок отказывалась, а тёртое я ей по ложечке скарм­ливала. Руки в кровь стирала, но приучила Оксану к яблокам. Жаль, недооцениваем мы яблоки, а они чу­деса творят. Вот и моя девочка стала энергичнее, весе­лее, румянец появился.

-   Но не только ведь яблоки ела Оксаночка?

-   Конечно, нет. Я считаю, для детей, больных ДЦП, самое главное - уход и питание. И - воздух. Мы гуля­ли с ней по нескольку раз на дню, всё на руках, без ко­ляски, да ещё одеть-раздеть надо. Но зато она при­выкла трудиться, хоть слабенько, хоть по чуть-чуть, но ножками перебирала. А это уже первая ласточка победы.

Уход и питание. Два кита, на которых долгие годы держалась материнская методика лечения. Евгения крутилась, как белка в колесе. Зажала себя в жесто­чайшие рамки времени, не могла не успевать - успе­вала. Кроме обязательных яблок, тёрла дочке свежую морковку, приучала к творогу со сметаной, сто граммов творога плюс сто граммов сметаны, пе­ремешает получше и даёт с ложечки, пусть не за один раз, но за день скармливала. Гемоглобин не просто выправился от такого питания, он даже подскочил. Ну, очень хороший гемоглобин - удивлялись врачи и в недоумении разводили руками. А ещё мясо отвар­ное. Она варила крепкие мясные бульоны, меленько крошила туда мясо, добавляла овощей, получались насыщенные мясные супы. Ни в коем случае не дава­ла бульоны из бройлерных кур. Один врач, когда Ок­саночка лежала в санатории, предупредил настрого: бройлерные куры для ребёнка очень вредны, они па­губно действуют на развитие мозга. Летом Геннадий Аверьянович отвозил их в деревню. Уж там Евгения Федосовна пичкала дочку земляничкой с куста, ма­линой, всяческой свежей ягодкой, на которые не ску­пится солнечное лето. А ещё... голубями. Да, да, во­круг было много голубей, и Оксана с удовольствием ела голубиный суп, очень питательный и полезный. Старушки местные, сердобольные, советовали поить девочку молозивом, первым после отёла коровы мо­локом. Попробовали и это. Папа сделал во дворе для Оксаночки специальные брусья и она уже могла по­немногу стоять между ними.

Потихонечку девочка окрепла, передвигалась она всё ещё с помощью мамы, но ножки уже ощущали под собой почву и не боялись её, а руки, ещё непослушные, нервные, уже тянулись к яркой игрушке. Очень боялись родители задержки умственного развития ребёнка, не­редкого при таком заболевании. Мама учила Оксану различать цвета, выговаривать первые слова. Непросто девочке далось первое слово «мама». Язык не слушал­ся, двигался очень медленно, слова произносились не­внятно. Но «мамочка, запасайся терпением. На всю жизнь». Видимо, сознавая, что оно, терпение, необхо­димо в больших, космических размерах, Евгения Ревкова сразу делает приличный его запас. Все удивлялись ей, жалели её, а она недоумевала, даже роптала: