Кубок: Баллады, сказания, легенды - [31]

И мнится ему в то же время — сверкая,

   Из тучи перст божий грозит…

И, душу волнуя, предчувствие шепчет:

    «Сомнет знамена´ твои русский народ!»

«Вперед! — говорят ему слава и гений. —

    Вперед, император! вперед!»

И лик его бледен, движенья тревожны,

   И шагом он едет, и молча глядит,

Как к Неману катятся медные пушки

    И стонут мосты от копыт.

H. C. Соколов

ОН

Кипел, горел пожар московский[104],

Дым расстилался по реке,

На высоте стены кремлевской

Стоял Он в сером сюртуке.

Он видел огненное море,

Впервые полный мрачных дум,

Он в первый раз постигнул горе,

И содрогнулся гордый ум!

Ему мечтался остров дикий,

Он видел гибель впереди,

И призадумался великий,

Скрестивши руки на груди;

И погрузился Он в мечтанья,

Свой взор на пламя устремил,

И тихим голосом страданья

Он сам себе проговорил:

«Судьба играет человеком;

Она, лукавая, всегда

То вознесет тебя над веком,

То бросит в пропасти стыда.

И я, водивший за собою

Европу целую в цепях,

Теперь поникнул головою

На этих горестных стенах!

И вы, мной созванные гости,

И вы погибли средь снегов —

В полях истлеют ваши кости

Без погребенья и гробов!

Зачем я шел к тебе, Россия,

В твои глубокие снега?

Здесь о ступени роковые

Споткнулась дерзкая нога!

Твоя обширная столица —

Последний шаг мечты моей,

Она — надежд моих гробница,

Погибшей славы — мавзолей».

И. З. Суриков

В СТЕПИ

Кони мчат-несут,

Степь все вдаль бежит:

Вьюга снежная

На степи гудит.

Снег да снег кругом;

Сердце грусть берет;

Про моздокскую

Степь ямщик поет…

Как простор степной

Широко-велик;

Как в степи глухой

Умирал ямщик;

Как в последний свой

Передсмертный час

Он товарищу

Отдавал приказ:

«Вижу, смерть меня

Здесь, в степи, сразит, —

Не попомни, друг,

Злых моих обид.

Злых моих обид,

Да и глупостей,

Неразумных слов,

Прежней грубости.

Схорони меня

Здесь, в степи глухой;

Вороных коней

Отведи домой.

Отведи домой,

Сдай их батюшке;

Отнеси поклон

Старой матушке.

Молодой жене

Ты скажи, друг мой,

Чтоб меня она

Не ждала домой…

Кстати ей еще

Не забудь сказать:

Тяжело вдовой

Мне ее кидать!

Передай словцо

Ей прощальное

И отдай кольцо

Обручальное.

Пусть о мне она

Не печалится:

С тем, кто по´ сердцу,

Обвенчается!»

Замолчал ямщик,

Слеза катится…

А в степи глухой

Вьюга плачется.

Голосит она,

В степи стон стоит,

Та же песня в ней

Ямщика звучит:

«Как простор степной

Широко-велик;

Как в степи глухой

Умирал ямщик».

НАШЛА КОСА НА КАМЕНЬ

Приехал барин к кузнецу.

Он был силач немалый;

Своей он силою любил

Похвастаться, бывало.

— Эй, слушай, братец!.. под коня

Мне сделай две подковы:

Железо прочное поставь.

За труд тебе — целковый!

Я нынче с раннего утра

Охотиться собрался;

Уехал из дому, а конь

В дороге расковался.

Кузнец за дело принялся.

Ведь барин тороватый,

Так, значит, надо услужить, —

Не по работе плата!

Кипит работа, и одна

Подкова уж готова.

Подкову барин в руки взял,

Погнул — и трах подкова!..

— Железо, братец мой, плохо´,

Поставь-ка ты другое:

Не хватит, верно, и на час

Коню добро такое.

Кузнец на барина взглянул

С усмешкою лукавой, —

И вновь подкову он сковал,

Сковал ее на славу.

— Ну, эту, барин, верно, вам

Сломать уж не придется. —

И барин вновь подкову взял,

Погнул — не поддается.

Он натянулся сколько мог:

Напружились все жилы…

Подкова чёртовски стойка, —

Сломать ее нет силы.

— Ну, эта, братец мой, прочна,

И куй по этой пробе;

Меня охотники давно,

Чай, ждут в лесной трущобе.

Подкован конь, и в землю бьет

Он новою подковой.

Кузнец за труд смиренно ждет

Обещанный целковый.

— Теперь я смело на коне

Отправлюсь на охоту.

Ну вот, мой милый, получи

Рублевик за работу.

— Эх, барин, рубль-то нехорош,

Пускай хоть он и новый. —

И, взявши в пальцы, как стекло,

Кузнец сломал целковый.

Теперь уж барин поглядел

На парня — неказистый:

Лицом невзрачен, ростом мал,

Но жилистый, плечистый.

И вновь достал из кошелька

Ему он два целковых:

— Ну, эти будут хороши,

Хотя и не из новых?

— И эти, барин, негодны:

Металл-то не по чести! —

Кузнец и эти два рубля

Сломал, сложивши вместе.

— Ну, я, брат, дам тебе рубли

Теперь иного сорта:

Наткнулся в жизни я впервой

На этакого черта!

И три рублевки кузнецу

Дает он за работу, —

И силой хвастать с этих пор

Покинул он охоту.

КАЗНЬ СТЕНЬКИ РАЗИНА

Точно море в час прибоя,

Площадь Красная гудит.

Что за говор? что там против

Места лобного стоит?

Плаха черная далеко

От себя бросает тень…

Нет ни облачка на небе…

Блещут главы… Ясен день…

Ярко с неба светит солнце

На кремлевские зубцы,

И вокруг высокой плахи

В два ряда стоят стрельцы.

Вот толпа заколыхалась, —

Проложил дорогу кнут:

Той дороженькой на площадь.

Стеньку Разина ведут.

С головы казацкой сбриты

Кудри, черные как смоль;

Но лица не изменили

Казни страх и пытки боль.

Так же мрачно и сурово,

Как и прежде, смотрит он, —

Перед ним былое время

Восстает, как яркий сон:

Дона тихого приволье,

Волги-матушки простор,

Где с судов больших и малых

Брал он с вольницей побор.

Как он с силою казацкой

Рыскал вихорем степным,

И кичливое боярство

Трепетало перед ним.

Душит злоба удалого,

Жгет огнем и давит грудь, —

Но тяжелые колодки

С ног не в силах он смахнуть.

С болью тяжкою оставил

В это утро он тюрьму:

Жаль не жизни, а свободы,

Жалко волюшки ему.

Не придется Стеньке кликнуть

Клич казацкой голытьбе

И призвать ее на помощь

С Дона тихого к себе.

Не удастся с этой силой

Силу ратную тряхнуть —