Кто услышит коноплянку - [34]

- "А пусть и так, только не живя, не существуя, можно вообще быть кем-то для других? То-то и оно".

- "Это действительно тяжело". - "Ты о чем?" - "Об искушении. Помнишь, каким счастьем для меня были заработанные сто долларов? Да что там сто, за десять пахал, как вол, писал всякую чушь". "Конечно, помню. Сейчас в твоих руках три тысячи. Отошли паспорта. Поверь, они рады будут и благодарны тебе бесконечно". - "А дальше что?" - "Как что? Вперед с песней по жизни. Забыл, как тебя рвало сегодня утром в поезде? Смотри, завтра хуже может быть. Ты же пока одну но-шпу глотаешь - это все равно что мертвому припарки. Берем деньги? Отвечай наконец. Есть такая мудрость народная: выбор сделаешь, легче станет". -"Ты прости меня, но, кажется, я его уже сделал". - "Выбор?" - "Да". - "Поздравляю, а почему - прости?" - "Отдам я эти деньги. Только молчи. Знаю, дурак я. Но хреново на душе становится, как только представлю, что я их себе оставил. Радости нет. Понимаешь?" - "Радости захотел? Она после придет. Когда вылечат тебя". - "А ты думаешь, что богатые не умирают? И с чего ты взял, что три тысячи долларов - это большие деньги?" - "Для тебя - большие". - "А для рака? То-то и оно. Все, давай закончим". - "Хорошо. Только у меня просьба одна". - "Какая?" - "Делай, что хочешь. Только как там, в рекламе?" "Сделай паузу?" - "Сделай. Хотя бы до вечера. Вещей у тебя почти нет, есть ты не хочешь. Сходи в Коломенское. Или на футбол. Мне кажется, сегодня "Торпедо" играет. У них вроде тренер новый. Сходи, посмотри. А на худой конец - дома поспи. А?" - "До вечера, говоришь? Хорошо. Подожду до вечера".

Глава тринадцатая

Едва Софья переступила порог Аллиной квартиры, как из комнаты услыхала голос Алекса:

- Смотреть, конечно, можно, но вот вопрос: стоит ли? Осетрина второй свежести - уже не осетрина...

- Это и есть твой обещанный сюрприз? - спросила Софья встречавшую ее хозяйку.

- Ой, Сонечка! Он позвонил утром, поздравил. А потом плакаться стал, я его и пригласила. Ты сердишься?

- Вчера я думала, что вижу его в последний раз.

- Ты знаешь, прогнать человека никогда не поздно. Вы такая чудесная пара...

- Что вы там в коридоре застряли? - раздался голос из комнаты. Петрович, сожитель Аллы. Кажется, уже навеселе.

- Сейчас идем. В общем, подруга, смотри сама. Он обещал шелковым быть.

- А он такой и есть. Ну, ладно, пригласила так пригласила. Это твой день рождения, в конце концов. Сопровождаемая Аллой, Воронова прошла в комнату. Одевать что-то особенное ей не хотелось блистать должна именинница. И все равно ей нравилось, как она выражалась, "придавливать". Вот и сейчас эффект получился на славу: это непроизнесенное общее "ах!" Софья чувствовала каждой своей косточкой. Но, честно говоря, особой радости от этого она не испытывала. Человек привыкает ко всему, даже к обожанию. Тем более уроки Смока не прошли даром. Воронов-старший любил повторять: красота хороша только тогда, когда она сама себя не замечает. В данный момент Софья больше бы удивилась тому человеку, прежде всего мужчине, который остался бы равнодушен к ее присутствию. Но сегодня она, одевшись подчеркнуто скромно, сказав "здравствуйте" всем присутствующим, мышкой скользнула в свое любимое кресло. Гостей и на самом деле было немного, и всех Софья знала. Одних лучше, других хуже, но, самое главное, можно было обойтись без лишних слов.

- К столу, к столу, - гремел Петрович. - Время спать, а мы не ели. Да еще ни в одном глазу.

- Уж молчал бы, - прокомментировала Алла, неся тарелку с салатом.

- Не могу молчать! А тебе уже хватит суетиться. Приглашай гостей. Все, впрочем, было, как и происходит в таких случаях. Стол ломился от закуски и выпивки. Первый тост произнес Петрович. Выпив шампанское, несколько минут хорошо закусывали. Потом стали выбирать напитки в соответствии с пристрастиями. Большинство из собравшихся предпочли водочку. Коньяк пил только Алекс. Софья оценила внимание к ней хозяйки: перед ней стояла бутылочка красного французского вина. Впрочем, легкое раздражение не проходило. Алла могла бы сначала посоветоваться, если уж решила сделать доброе дело. Алекс, в свою очередь, избрал тактику, которую от него и ожидала Софья: он ее как бы не замечал, вовсю ухаживая за дочерью Аллы. Наташка млела, а сам Алекс боковым зрением наблюдал за реакцией Софьи: замечает ли она, что он ее не замечает? Это даже не забавляло ее. Единственный раз за вечер она открыла рот, когда Петрович, самовольно взявший на себя функции тамады, предоставил слово ей - "прекрасной и очаровательной Сонечке, лучшей подруге моей дражайшей Аллы". Софья сначала хотела сказать то, что обычно говорят в таких случаях, но... Алла смотрела на нее с таким обожанием... В руках она держала рюмку, щеки уже заалели. Это был ее вечер.

- Петрович, - попросила-скомандовала Софья. - Там, в углу, стоит картина, разверни ее. Пузатый Петрович с неожиданной ловкостью выполнил приказание.

- Алла Ивановна, - начала Воронова. - Сегодня я дарю тебе картину. Это современный художник. Маслов. Живет где-то в деревне под Тверью. На мой взгляд, очень хороший художник. Мне он очень близок... Посмотри, Алла Ивановна, повнимательнее на картину. Кстати, выполнена не кистью.