Кто-то умер от любви - [9]

Шрифт
Интервал

Я прекрасно видела, что она несчастна, но никак не могла понять причины. Мне казалось, у нее есть все, что душе угодно, все лучшее, чем может одарить судьба.

Вначале я думала: наверно, она больна. На эту мысль меня навела Софи, их служанка. Как-то утром я увидела на аллее перед виллой незнакомую машину и не осмелилась войти в дом: вдруг это новый каприз хозяйки? Папа все время твердил мне, что нечего, мол, строить иллюзии, мы с ней живем в разных мирах, и как только я ей надоем, она меня променяет на нового любимца. В общем, я развернулась и пошла домой. Однако спустя два часа Софи уже стучала к нам в дверь: ее послали узнать, что случилось. Я объяснила Софи, что не вошла из-за той машины, и она ответила: „Какие глупости, тебе в „Лескалье“ всегда рады; с тех пор как мадам с тобой познакомилась, она себя чувствует гораздо лучше“. Вот эти-то слова меня и встревожили. Я спросила: „А что, разве она больна?“ Помогая мне надеть пальто, Софи сказала: да нет, она просто имела в виду, что мадам счастлива видеть меня рядом с собой, независимо от того, стоит во дворе чья-то машина или не стоит. Но я поняла, что она не сказала мне всей правды.

Прошло около двух недель, и я снова убедилась, что не все в этом доме идет гладко. На этот раз я увидела во дворе машину хозяина. Обычно он уезжал в редакцию еще до моего прихода. Мне не очень-то хотелось встречаться с ним, но я не могла повернуться и уйти: мадам М. сочла бы мою тактичность обыкновенной глупостью. Она ведь взяла с меня слово, что я в любом случае всегда буду спокойно входить в дом. Вот я и вошла, но почти сразу пожалела об этом: они ссорились.

— Так дальше жить невозможно! Я согласился поселиться здесь только для того, чтобы тебе стало легче, но не для того, чтобы ты с утра до вечера плакалась на судьбу!

— Я вовсе не плачусь на судьбу.

— Я тебя просто не узнаю. Уж не думаешь ли ты, что, став отшельницей, решишь свою проблему?

— Хочу напомнить, что это и твоя проблема тоже.

— Нет! Моя единственная проблема состоит в том, что я возвращаюсь вечером домой и вижу, что моя жена больше ничем не желает заниматься, ее волнует только одно: купил ли я для ее протеже холст, уголь и краски… Меня просто поражает, до какой степени ты отрешилась от всего, что происходит в мире! Ты деградируешь, ты стала хуже тех, от кого бежишь.

— Я ни от кого не бегу.

— С тобой спорить бесполезно, да и некогда, я опаздываю…

— Вот-вот! Иди себе! Возвращайся туда, где все в курсе всего. Разъясняй своим драгоценным читателям, куда катится мир, но не трудись разъяснять мне, куда он покатился для нас с тобой, после того что с нами случилось.

Не ответив ни слова, ее муж вышел из гостиной. Он был так разъярен, что даже не узнал меня, приняв за Софи и крикнув на ходу: „Вам что, больше нечем заняться в этом доме?“ Мадам М. бросилась за ним, но он был уже далеко. Она смотрела ему вслед, шепча какие-то слова — я не могла их разобрать. Потом повернулась и увидела меня. „Значит, ты подслушивала под дверью?“ Никогда еще она не говорила со мной таким тоном. Я и оправдываться не стала, просто пошла к выходу. Но она меня догнала и начала каяться: она очень сожалеет, напрасно она вышла из себя, я тут совершенно ни при чем, она меня ни за что не отпустит. Мне было очень обидно, но я приняла ее извинения. Зря я это сделала.

Некоторые ссоры сближают людей, вот и эта нас сблизила. После нее мы стали разговаривать гораздо чаще. Мадам М. больше не читала романов — наверняка из-за упреков мужа. „Вымыслу не должно быть места в наши неспокойные времена, погружаться в чтение книг — значит прятать голову в песок!“ — провозглашала она, подражая его голосу. Тогда я попросила ее читать мне хотя бы газеты. Вот так и было положено начало нашим разговорам — мы обсуждали прочитанные статьи. И сами дивились тому, как хорошо понимаем друг друга. Между нами было десять лет разницы, но это никак не мешало нашей близости. Ей никогда не приходилось общаться с кем-то моложе себя. Она говорила, что богатство отдалило ее от сверстников. В Париже у нее были подруги, но все намного старше. А вот здесь она научилась понимать меня и любить, и это было ей приятно, — по крайней мере так она утверждала.

На закуску мы всегда оставляли письма читательниц. Их истории развлекали нас, даже если и не были особенно веселыми. Мы не понимали, как эти женщины могут посвящать в свои горести чужих людей. Однажды нам попалось письмо некоей Женевьевы, которая поведала редакции о своем несчастье:

Мой муж мне изменяет; по вечерам он никогда не ужинает дома и возвращается поздно. Что мне делать?

На это журналистка ей отвечала:

Дорогая Женевьева!

К сожалению, такова судьба многих женщин. Если вы любите мужа, встречайте его так же спокойно, как и прежде, скрывая свое недовольство. Ваши упреки только оттолкнут его от домашнего очага, вот почему я настоятельно советую вам оставаться примерной супругой в полном смысле этого слова. В конце концов ваш муж устанет от похождений на стороне и обязательно вернется к вам.

Я запомнила этот ответ лишь из-за бурной реакции мадам М.

— Да за кого она себя принимает, эта идиотка?! Диктует людям, что делать, чего не делать, о чем думать, как чувствовать… А если ты живешь не по ее указке, то не жди пощады! Мне тошно от таких нравоучений!


Еще от автора Элен Гремийон
Гарсоньерка

Аргентина, конец 1980-х. Страна только-только начала приходить в себя после многолетней военной диктатуры Хорхе Видела. Однажды психоаналитик Витторио влюбился с первого взгляда в красавицу Лисандру, всерьез увлеченную танго. Пройдет несколько лет, брак Витторио и Лисандры медленно разрушается, и вот одним сиреневым вечером под звуки танго Лисандра выпадает из окна. Сама она решила свести счеты с жизнью? А может, за ее смертью стоит кто-то из пациентов Витторио, раскрывших на сеансах у психоаналитика всю подноготную своей души? Или Лисандра стала жертвой мужа – идеального кандидата на роль убийцы? И лишь Ева Мария, одна из самых верных поклонниц талантливого врача, убеждена в его невиновности и решает расследовать таинственную смерть.Элен Гремийон получила во Франции пять литературных премий, ее книги переведены на 27 языков.


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.