Кто посеял ветер - [41]
— Их и так почти нет, — проворчал Маттиас, опорожнил бокал и налил еще. — Ты не желаешь выпить?
— Нет.
На улице залаяла собака, и в унисон ей закаркал в своей клетке ее друг, ручной ворон. Спустя несколько секунд входная дверь открылась, и в дом вошел Грегор с недовольной миной на лице.
— Как я ненавижу эту усадьбу. — Он выключил телефон и сунул его в карман брюк. — Что ты пьешь?
— Коньяк. — Маттиас скорчил гримасу. — Остальное еще хуже.
Грегор прошел мимо младшего брата к шкафу и тоже налил себе бокал. Они молча стояли рядом, и каждый был погружен в собственные невеселые мысли.
Фрауке вновь выглянула на дорогу, которая вела в деревню. Что, если Янису и его соратникам действительно удалось бы воспрепятствовать планам создания парка ветрогенераторов с помощью собранных подписей? Отец должен былсегодня вечером дать согласие на продажу луга, в противном случае эти планы не осуществились бы. Если бы у них были деньги, в принципе, им было бы безразлично, будет создан парк или нет.
Старые настенные часы, висевшие рядом с тумбочкой, на которой стоял телевизор, пробили десять раз. Собака на улице перестала лаять. Грегор взглянул на дисплей своего мобильного и тихо выругался. Маттиас отправился на кухню.
Сегодня Фрауке должна была увидеться с отцом впервые после того, как два года назад покинула его дом. Она не скучала по нему. Слишком много обидных слов было сказано между ними. Отец никогда не простит брошенного ею упрека, будто мать только потому заболела раком, что своим упрямством и всезнайством он превратил ее жизнь в ад.
В детстве Фрауке любила отца, восхищалась им и часто ходила вместе с ним в лес. У него находился ответ на каждый из ее многочисленных вопросов. Он пробудил в ней любовь к природе и животным, и она разделяла его страсть к охоте. Но, достигнув возраста половой зрелости, она вдруг сильно располнела. Поначалу он только подтрунивал над ней, называя ее «пышечкой» — к сожалению, и на людях тоже. Говорил, что это всего лишь подростковый жир, который со временем сойдет. Тем не менее жир не исчезал, Фрауке полнела все больше, и отец начал контролировать ее вес. Каждое утро она вставала на весы в ванной, и он, наморщив лоб, заносил цифры в таблицу. Постепенно любовь к отцу сменилась ненавистью. В шестнадцатый день рождения ее вес достиг ста килограммов. Она сидела на диете и посещала специалиста по здоровому питанию. В семнадцатилетнем возрасте она порвала коленные связки, и спорт стал для нее недоступен. Стеснявшаяся своей бесформенной фигуры, Фрауке пыталась скрывать ее под норвежскими пуловерами и продолжала ежедневно подвергаться унизительной процедуре взвешивания. Даже сегодня, по прошествии более чем тридцати лет, каждый раз, когда она вспоминала, как отец заставлял ее вставать на весы, в ее душе вздымалось чувство бессильной ненависти.
Луч света прорезал темноту и пополз вдоль узкой улицы, которая проходила мимо усадьбы и упиралась в парковку на опушке леса.
— Едет автомобиль, — сказала Фрауке. — Выключите свет!
Маттиас нажал выключатель на стене возле двери, и дом погрузился во тьму. Фрауке слышала дыхание братьев.
— Он ни за что не согласится, — произнес Маттиас загробным голосом. — Вполне возможно, что он лишит нас наследства, если мы будем продолжать давить на него.
— Перестань, — грубо оборвал Грегор младшего брата. — Мы уже обсудили, что нужно делать. И мы сделаем это.
Среда, 13 мая 2009 года
Она неожиданно проснулась и с раздражением воззрилась в темноту. Что могло ее разбудить? От яблочного вина, выпитого в «Кроне», у нее распирало мочевой пузырь. Ника нащупала выключатель лампы на ночном столике и включила свет. Часы показывали 3.27. С улицы доносился собачий лай. Затем раздался голос Рики, и лай прекратился. Неудивительно, что Рики не могла уснуть! Нападки Хиртрайтера во время заседания правления комитета были чрезвычайно оскорбительны, а у Яниса не нашлось слов утешения для нее. Он просто сел в свой автомобиль и уехал. Фрауке, Марк и она ехали вместе с Рики, которая проплакала до самого Кенигштайна.
После некоторых колебаний Ника отбросила в сторону одеяло. Нужно было сходить в туалет, иначе снова не заснуть. Идя по узкому коридору к ванной, она вновь услышала голос Рики, доносившийся сверху. В доме была прекрасная слышимость, но она даже не пыталась говорить тихо.
— Как ты мог предать меня? Откуда ты сейчас приехал? — спрашивала она. Ее голос звучал непривычно резко.
Ника остановилась в дверях ванной и прислушалась. Все то время, пока она делила кров с Рики и Янисом, они всегда были вежливы и предупредительны друг с другом. Поначалу Ника удивлялась этому, но потом привыкла, хотя такое поведение было совершенно нехарактерно для Рики, какой она знавала ее прежде. Теперь же ее подруга забыла о всякой сдержанности и не стеснялась в выражениях. Она награждала Яниса эпитетами, которые были немногим лучше тех ругательств, что изрыгал старик Хиртрайтер несколько часов назад. Слов Яниса Ника разобрать не могла, он говорил слишком тихо, и тем более острой и неадекватной представлялась реакция Рики. Раздался треск, как будто что-то сломалось.
Убийство? Скорее казнь… Пожилой мужчина был поставлен на колени, а затем застрелен в затылок. Давид Гольдберг, бизнесмен, государственный деятель и меценат, проживавший в США, но часто приезжавший на свою родину, в Германию… Кому понадобилось убивать его, да еще таким способом? Но вот странность: при вскрытии на его руке была обнаружена особая татуировка — такую делали только членам СС. Еврей — в СС? Невероятно… А затем точно так же убивают двоих его ровесников, также некогда связанных с нацистами. Главный комиссар полиции Хофхайма Оливер фон Боденштайн и его помощница Пия Кирххоф, расследуя это тройное дело, приходят к выводу: все трое убитых тесно связаны с богатым семейством Кальтензее, поскольку при жизни были близкими друзьями его главы — Веры Кальтензее.
Воскресным августовским утром главный комиссар полиции Хофхайма Оливер фон Боденштайн и его помощница Пия Кирххоф получили на руки сразу два самоубийства. Но лишь одно из них оказалось настоящим: у себя в саду застрелился главный прокурор Франкфурта. А вот молодая красавица Изабель Керстнер умерла не сама, хотя, казалось, все указывало на то, что она бросилась вниз со смотровой башни. По данным экспертизы, перед этим ей ввели смертельную дозу средства для усыпления лошадей. А поскольку Изабель работала в конно-спортивном комплексе, Боденштайн и Кирххоф первым делом поехали туда.
…Тридцатилетний Тобиас Сарториус выходит из тюрьмы, отсидев десять лет за убийство двух девушек. Суд, располагавший множеством косвенных улик, не принял во внимание провалы в памяти, на которые он ссылался во время следствия, и назначил ему максимальное наказание, предусмотренное уголовным правом. Десять лет Тобиас ломал себе голову, действительно ли он убийца, кровожадный монстр, или просто стал жертвой чудовищной фальсификации. Вернувшись в родную деревню, где и произошла трагедия, он сталкивается с глухой враждой и ненавистью.
На берегу Майна обнаружен труп несовершеннолетней девушки. Вскрытие показало, что жертва много лет провела в заточении, подвергаясь истязаниям и сексуальному насилию. У полиции нет ни единой зацепки: установить не удается даже личность убитой. Но следствию помогает цепочка новых преступлений, на первый взгляд не связанных между собой. Кто-то спешно заметает следы, устраняя и запугивая свидетелей, чтобы любой ценой скрыть свою позорную тайну. Комиссары криминальной полиции Пия Кирххоф и Оливер фон Боденштайн не намерены останавливаться, пока не вытащат ее на свет, даже если след ведет в высшие круги общества…
Рождество и Новый год превратились для Франкфурта и его окрестностей в настоящий кошмар: высококлассный снайпер одного за другим уничтожает родственников людей, которым хочет отомстить за потерю, понесенную в прошлом им самим или тем, кто его нанял. Расследование берет на себя полицейская команда во главе с дуэтом выдающихся профессионалов сыска, Оливера фон Боденштайна и его подчиненной Пии Кирххоф. Однако чем дальше, тем больше запутывается дело: число подозреваемых растет вместе с числом жертв, у приглашенных экспертов прямо противоположные портреты убийцы, а команда все глубже погружается в грязные секреты индустрии трансплантации органов…
Непростое дело досталось главному комиссару уголовной инспекции Хофхайма Оливеру фон Боденштайну и его помощнице Пии Кирххоф. На территории зоопарка обнаружены оторванная кисть руки и ступня человека. Вскоре нашлось и само тело. Погибший — лидер местных «зеленых» и кумир молодежи Ганс Ульрих Паули. Боденштайн и Кирххоф составили список подозреваемых, но их оказалось так много, что дело усложнилось донельзя. Паули, прямой и резкий по натуре, успел перейти дорогу уйме разных людей, каждый из которых мог убить ершистого правдоруба.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.