Кто играет в кости со Вселенной? - [25]
На следующий день я заезжаю за ним, чтобы отвезти в Пулково. Он встречает меня с улыбкой и вручает шестьсот долларов:
– Откуда?
– Помнишь, я тебе рассказывал про Фиму, соседа в Нью-Йорке?
– Да, что-то такое?
– Звонит вчера вечером его мама и просит передать Фиме шестьсот долларов. Ха-ха. Я же предупредил – «сделай шаг навстречу» и все пойдет по маслу. А ты не верил.
– Так я еще ничего, никаких шагов не делал…
– Ты согласился на ермолку, шабат и талит. Пока достаточно.
По прилете в Нью-Йорк Гоша отдает Фиме доллары из своих сбережений, так что ни Фима, ни его мама не узнали, что участвовали в Б-жьей комбинации. Первое препятствие пройдено.
Вторая трудность – нельзя приезжать с пустыми руками, нужны подарки. Гоша советует сделать зарисовки с кладбища в деревне Любавичи, где похоронены прежние ребе.
Историческая справка. Любавические хасиды – одно из крупнейших иудейских религиозных течений. С XVIII по конец XX века возглавляли общину любавические ребе. За три столетия их было семь. Двое похоронены на Украине. Третий и четвертый – в Любавичах (на границе Витебской и Смоленской областей). Пятый – в Ростове-на-Дону. Шестой и седьмой – в Нью-Йорке (тогда, когда происходила описываемая мною история, седьмой еще был жив).
Идея хороша, но… реалии России «шокового года». До деревни Любавичи – семьсот километров. В Питере топливо в дефиците. Очереди на АЗС от двух до пяти часов, дают по сорок литров на машину. Что с бензином в провинции? Есть ли он там вообще – не обсохнем ли на полпути? Мы наполняем бак под завязку, три канистры с собой и выдвигаемся на свой страх и риск. Дорога на пару километров заскакивает в Белоруссию. Бред, но на границе нас останавливают таможенники. Долго расспрашивают – зачем вывозим столько бензина? Но пропускают. Добираемся до Любавичей. Кромешное запустение. На окраине деревни находим старое еврейское кладбище, нужные могилы, делаем зарисовки. Выдвигаемся в обратный путь. Топливо заканчивается в городе Невель. На АЗС заправляют строго по паспортам с местной пропиской. Что делать? Подъезжает на заправку «жигуленок». Сердобольный водитель шепчет: «В двух километрах есть „коммерческая“ цистерна. Там нальют. Но по тройной цене». Мы спасены: коммерческая заправка, есть топливо для пути до дому. Главное, подарки готовы. Пока ездим туда-сюда, Паша делает зарисовки улицы Невеля со старинными домами и пожарной каланчой. Они еще пригодятся.
Третье препятствие – визы. Американцы в тот год очень неохотно дают визы россиянам, особенно холостым. Боятся, что попросим политическое убежище и останемся в США. У меня есть семья, а у Павла нет. Идти в лоб в консульство – провал обеспечен. Ищем обходные пути. Неожиданно я нахожу знакомых в Русском музее. Они подают в консульство документы на нас как на перспективных авангардистов. Трясемся, что вскроется лукавство, но американцы авангардистам визы дают без вопросов.
Родня провожает нас в Пулково со страхом, дают в качестве НЗ накопленные сто долларов. Берем с собой кисти, холсты, масляные краски. Это более ценная валюта, чем жалкие сто долларов. Летим. В Нью-Йорке – новая проблема: Гоша не находит желающих нас приютить. Приближается ночь, где нам ночевать? Он обращается за помощью к Рубашкину, своему работодателю, который входит в положение и предлагает остановиться в его доме. Полуподвал, но чисто, отдельная комната, никаких орущих детей, свой туалет. И гостеприимно разрешает питаться в его ресторанчике. Бесплатно! Чем мы можем отблагодарить? В ответ дарим часть картин из «Любавической серии» и виды Невеля. О, чудо, оказывается, семья Рубашкиных родом из Невеля! Они бежали оттуда во время войны, попали во Францию, а потом переехали в США. Он так растроган, что приглашает нас на семейные праздники, пикники. Это все интересно, весело, но нужно заработать денег.
Начинаем раскручивать наш мини-бизнес с продаж на улице. Я встаю у входа в главную синагогу, как художник на Невском проспекте, – выставляю картины с видами Любавичей, «могилами Ребе». Их смотрят, цокают языком, но покупают вяло. Подходит очередной любопытствующий. Смотрит мой товар, спрашивает: «А портрет нашего живого ребе можешь нарисовать?» Я беру заказ, еще не понимая, как его выполнить. Азарт плюс интерес. Мы находим фотографию Ребе, Павел делает портрет маслом, выхожу с ним к синагоге. Полотно имеет огромный успех. Евреи записываются в очередь. Сто баксов за картину. Для американцев – бросовая цена. Павел рисует один портрет два дня, я продаю за пять минут. Можно поднять цену, но спадет ажиотаж, исчезнет азарт. Голова и так кружится от успеха: сто долларов за два дня работы! Мне год надо за такие деньги работать в Питере, хоть инженером, хоть журналистом!
И вот подходит день обратного рейса. Домой-домой! Рубашкин уговаривает остаться в Америке, обещает помочь с видом на жительство. Мы категорически отказываемся. Не хотим даже переносить дату возвращения. Отдаем Гоше долг шестьсот долларов, и остается еще прибыль шестьсот долларов на троих. По двести долларов на рыло. Два года можно ничего не делать! Но мы с Гошей, расставаясь в аэропорту имени Джона Кеннеди, планируем поставить портретную тему на поток. Рисовать в России, продавать в Америке.
Главная героиня романа ожидает утверждения в новой высокой должности – председателя областного комитета по образованию. Вполне предсказуемо её пытаются шантажировать. Когда Алла узнаёт, что полузабытый пикантный эпизод из давнего прошлого грозит крахом её карьеры, она решается открыть любимому мужчине секрет, подвергающий риску их отношения. Терзаясь сомнениями и муками ревности, Александр всё же спешит ей на помощь, ещё не зная, к чему это приведёт. Проза Вениамина Агеева – для тех, кто любит погружаться в исследование природы чувств и событий.
Героиня романа мечтала в детстве о профессии «распутницы узлов». Повзрослев, она стала писательницей, альтер эго автора, и её творческий метод – запутать читателя в петли новаторского стиля, ведущего в лабиринты смыслов и позволяющие читателю самостоятельно и подсознательно обежать все речевые ходы. Очень скоро замечаешь, что этот сбивчивый клубок эпизодов, мыслей и чувств, в котором дочь своей матери через запятую превращается в мать своего сына, полуостров Крым своими очертаниями налагается на Швейцарию, ласкаясь с нею кончиками мысов, а политические превращения оборачиваются в блюда воображаемого ресторана Russkost, – самый адекватный способ рассказать о севастопольском детстве нынешней сотрудницы Цюрихского университета. В десять лет – в 90-е годы – родители увезли её в Германию из Крыма, где стало невыносимо тяжело, но увезли из счастливого дворового детства, тоска по которому не проходит. Татьяна Хофман не называет предмет напрямую, а проводит несколько касательных к невидимой окружности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…