Кто играет в кости со Вселенной? - [2]

Шрифт
Интервал

– Ты успех определяешь только по финансовой координате?

– Ну и активы… Да и тебе жаловаться не приходится – здания, производство, импортные станки. Ты говорил, что в твоем штате сто семьдесят пять человек.

– Только материальными категориями? Я это спрашиваю. Еще же есть понятия – счастье, самореализация, мечта.

– Определенно материальными! – резко, с вызовом отвечает Константин. – А финансовая координата – то, что можно оцифровать. Удовольствие, счастье – как измерить? Меня уже как-то спрашивали про успех. Мол, достиг ли я поставленных целей? Да кто их помнит, какие цели я ставил тридцать лет назад? А вот размер кошелька измерить легко. Ты сам знаешь, что такое тянуть эту лямку. Ты-то про себя что считаешь?

– Вот и пытаюсь разобраться. Сложный вопрос. Может, интересная жизнь – это успех? Или реализация творческого потенциала. Или мировая известность. И чистую совесть нельзя сбрасывать со счетов.

– Все пытаешься раскладывать по полочкам, любитель наукообразности. Проще надо быть. Конкуренты, государство. Ох! Не для того нас мамы рожали, чтобы задницу подставлять. Все равно никто не оценит. Вот ты завязал, а мне нельзя – надо продолжать. Амбиции, новации, жажда нового – вот мое кредо. Принять вызов и воплотить в реальность. И на все это мощный движок. Как бульдозер, уверенно вперед, раздавливая пеньки и сучья на пути. Останавливаться нельзя.

– Чего-то ты лозунгами заговорил? Еще скажи – доверие к людям.

– Вот этого нет. Не доверие, а требовательность и контроль. Нельзя нашим людям доверять – ленивые.

– Прямо противоположно у меня: ни требовательности, ни амбиций, а людям доверял, – я возвращаю разговор в нужное русло, смотрю в глаза. – Хорошо, пусть деньгами определяется успех. И мы с тобой вошли в клуб «один процент». Вот скажи, ты уверен, что все твои победы – это результат трудолюбия, способностей? Или есть доля везения? Нащебетала на ухо птица удачи нужные ходы – вот этим все объясняется?

Константин поворачивает меня к себе лицом, внимательно смотрит мне в глаза.

– Зачем тебе это знать? Ты часом не шпион?

– Скажу по секрету, хочу разобраться в себе. Да и вообще понять, успешна ли она, моя жизнь. Может, все это фантом?

– Это и есть «отцовский» вопрос?

– Да. Только тсс. Так отвечай на вопрос.

Константин молча идет несколько метров, опять стучит кулак в кулак.

– Встреча с удачей должна настораживать. Что-то, значит, не просчитал. На сто процентов успех – это бульдозерный труд. Мой. И не надо мне тут втирать, что какая-то птица залетела в форточку. А когда появилась хватка, дело пошло еще увереннее. Везет тому, кто везет. Однозначно!

– Я раньше тоже так считал. Теперь – что дело в везении. Удачное стечение обстоятельств. Даже не один случай, а череда. Один за одним. И получалась золотая цепочка. А трудоголиком я никогда не был. И таланты средненькие.

– Чушь! Мы пахали, вот и результат. И способности у меня были. Да и ты не прибедняйся: и физматшколу закончил, и шахматами занимался. Не от сохи. Мозги из нужного места растут. И оргспособности – помню, общественной работой занимался в классе.

– О да! Крутая пионерская задача – вести направление «сильные – смелые – ловкие» в нашем классе.

– Любая случайность – скрытая закономерность. Диалектика. Помнишь такой предмет?

– Помню. Но в какой-то момент я заметил, что не все, как ты говоришь, о-д-н-о-з-н-а-ч-н-о. Есть какая-то тайная сила-помощница.

Я ему рассказываю одну историю из своей жизни. Один бизнес-процесс длился восемь лет, а другой три года. И завершились они в один день. Случайно. Я беру валяющуюся палку на обочине и рисую два отрезка.

– Вот две шкалы времени, – я начинаю кипятиться, вспоминая дела давно минувших дней. – Не два дня, не три недели, а восемь лет и три года! И концы этих двух отрезков сошлись в один день – первого июня 2003 года. Независимо друг от друга. А не совпади они хотя бы на месяц – огромные убытки, банкротство. Как могли день в день два растянутых на года процесса сойтись в одной временной точке?! Нечто нереальное! Что это, если не фантастическое везение? Вот после этого я и задумался, что все мои успехи – это птица удачи.

– Я не до конца понял этот твой сюжет, но это и неважно, – Константин глядит на мой рисунок на песке. – У меня другое объяснение: банальное совпадение. А ты хочешь вывести «теорию везения»?

– Вот покопаюсь в автобиографии, может, пойму, так это или не так. Одна из версий, которую я слышал: удача – заразное дело. Вдруг я ее от кого-то подцепил и не заметил?

Константин усмехается, замазывает линии на песке ботинком, шагает дальше.

– Помнишь, Макс, как мы дружили во втором классе? Знаешь почему?

– Взаимная симпатия, наверное.

– А вот и не угадал. Я заметил, что ты на переменах бродишь один. Как будто знаешь секрет и молчишь. С побитым видом. Заинтриговал своей тайной – я к тебе и подошел, – Константин останавливается и берет меня за лацкан. – А потом ты рассказал, что родители берут тебя в походы, читают приключенческие книги. Я позавидовал. Мои предки со мной не возились. Помнишь историю, как твой отец тонул в Белом море?

– Костян, продолжаешь удивлять. Я-то помню. Как ты ее запомнил?!


Рекомендуем почитать
Что тогда будет с нами?..

Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..


Избранные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Цыганский роман

Эта книга не только о фашистской оккупации территорий, но и об оккупации душ. В этом — новое. И старое. Вчерашнее и сегодняшнее. Вечное. В этом — новизна и своеобразие автора. Русские и цыгане. Немцы и евреи. Концлагерь и гетто. Немецкий угон в Африку. И цыганский побег. Мифы о любви и робкие ростки первого чувства, расцветающие во тьме фашистской камеры. И сердца, раздавленные сапогами расизма.


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Тиора

Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.