Кто, если не я? - [11]

– Привет, Оля, – сказала я, когда вошла к ней в палату. Малышка повернулась и посмотрела на меня огромными серыми глазами. – Ты меня помнишь? Это я, твоя тетя. Тетя Аня.

– Тетя, а мама? – спросила она осмысленно и отчетливо. Не могла же я сделать вид, что не поняла ее.

– Мама не может сейчас прийти, она болеет.

– Боеет? Мама боеет? – спросила девочка, и ее огромные глаза стали еще больше.

– Да, милая, мама болеет, но она очень по тебе скучает и передала тебе эту собачку. Посмотри, какая красивая. Она хочет, чтобы ты ее обняла.

– А папа? – спросила девочка, прижимая к себе игрушку.

– Оля, папа тоже болеет.

– Папа боеет?

– Да. Ой, а что тут у тебя? – сменила я тему. – Книжечки? Откуда у тебя такие красивые книжечки?

Они были совсем не красивые, сразу было видно, что это больничные книжки, старые, потрепанные и грязные.

– Пани даа.

– Тебе пани дала?

– Ага.

– Почитать тебе книжку?

– Ага.

– Покажи, что тут у нас. О, паровозик. Давай читать про паровозик. «Стоит на станции…»

– Паавозик.

– В далекие страны он людей…

– Воит…

– Какая ты молодец! Знаешь этот стишок?

– Ага.

– Тогда давай читать вместе, хорошо?.. «Длинный-предлинный стоит и пыхтит…»

Я оставалась с ней, пока она не уснула. Мы читали книжки, потом играли с собачкой и с одеяльцем в «Ку-ку», раз двадцать я ответила на вопрос, где ее мама и папа. Я покормила ее ужином, мы погуляли по коридору и сходили сделать пи-пи в туалет. Я обратила внимание, что подгузник у нее мокрый, хотя мы пару раз были в туалете. Мой опыт и знания о том, как часто маленькие дети писают и когда нужно менять подгузники, были равны нулю.

Когда Оля уснула, я вернулась к Магде. Мы еще немного с ней посидели, потом попрощались и втроем поехали домой.

– Магда такая мужественная, – начала я разговор в машине, чтобы прервать молчание.

– Да, она уже свое отплакала и отстрадала. Ее сердце разбилось, но теперь его лечат. Она такая спокойная, – ответил Роберт. Мне показалось, что в его голосе звучала зависть.

«А когда разобьется твое? Когда ты отплачешь?» – подумала я, но не решилась сказать вслух.

– Завтра надо Олю из больницы забрать, – начала я трудный разговор.

– Да, знаю, мы сегодня должны были ее забрать. Плохо, что она там осталась, – грустно сказал Роберт и задумался. Несколько минут мы молчали.

– Слушай, а что мы с ней делать будем? – спросила я, споткнувшись на этом «мы». – Что вы с ней делать будете? – исправилась.

– Не знаю, Аня. Конечно, ее оттуда надо забрать. Когда Магда выйдет из больницы, мы сядем и подумаем, что нам дальше делать. Все наладится, пусть только Магда придет в себя.

Прозвучало это так хорошо, что я почти поверила, но через секунду очнулась.

– Что ты несешь! Магда тяжело больна. Выйдет из больницы через пару недель, не раньше. У нее ведь обширный инфаркт. Уже ничто не будет по-старому, – раздраженно выкрикивала я.

– Но я же не говорил, что Магда должна будет о ней заботиться, – защищался Роберт. – Я только сказал, что когда Магда выйдет из больницы, тогда мы и решим, что делать дальше.

– Роберт, Оле всего три года. Она еще совсем маленькая.

– Я знаю, нам от этого не убежать, это наша обязанность – позаботиться о ребенке.

– Да, у вас выбора нет, вы должны будете о ней позаботиться. На праздниках мы все равно будем здесь все вместе, – заявила я.

Это не мое дело, напомнила сама себе.

– Может, давайте отвезем ее к Госе, там места больше, – робко предложил Игорь.

– Мы тебе уже надоели? – набросилась я на него. – Нет, Игорь, конечно, это отличная идея, переехать туда, где каждую минуту, каждую проклятую секунду все будет напоминать Ольке и твоему отцу о Госе и Павле. Супер! Вот только не тебя она будет спрашивать каждые пять минут, где ее мама, – добавила я.

Он хорошо подходил на роль боксерской груши, потому я от него не отставала.

– Ладно, тогда я вообще молчу. Делайте что хотите, – ответил он обиженно.

Я уснула быстро, без снотворного и спиртного. Надо же, смогла. Вот такая маленькая победа! Только перед сном пообещала себе завтра выбраться в магазин. Мне нужно было купить себе какую-то одежду, ведь та, в которой я приехала, уже стала, мягко говоря, несвежей. Кроме того, не могла же я спать в майке в квартире, где, кроме меня, живут еще два мужика. Мои ноги выглядели не очень аппетитно.

На следующее утро за завтраком я нарвалась на скандал, сообщив, что еду в центр за покупками. Роберт уставился на меня со страхом, решив, что это нездоровая реакция на стресс. Зато Игорь не смог удержаться от глубокомысленных замечаний, соответствующих его мужской природе.

– Ты что, тетя, с ума сошла? Что ты собралась покупать? – воскликнул он.

– То, что нужно, – ответила резко, показывая, что обсуждение этой темы закрыто.

– А кто тогда Олю из больницы заберет? – спросил мой зять.

– Ты. Ты ее самый близкий родственник, ближе, чем я. Деду они должны отдать ребенка без проблем. Тетя это совсем не то, и потом я тетка ее матери, а не самой Оли, – объяснила я.

– А я в полицию поеду, – предложил Игорь. Невооруженным глазом было видно, что он на все готов, только бы в больнице поменьше бывать. Опять эта мужская природа.

– Хорошо, значит, встречаемся здесь? А кто тогда к Магде пойдет? – упорно продолжал допытываться Роберт.