Кто боится вольных каменщиков? Феномен масонства - [115]

Таким образом, мы видим, что, начиная где-то с 1860-х гг., в антимасонской пропаганде обозначился соответственный мистический или символический поворот. Однако для такого заклятого врага франкмасонства, как Джон Куинси Адамс, — намного более утонченного, чем Одо Уайатт, Стивен Найт или Дэвид Иэллоп, — все было совершенно просто. В начале 1830-х гг. он писал: «Это тайное общество, тайные ритуалы которого являются нехристианскими, тайные цели неконституционными… тайные правила противозаконными, а поведение часто безнравственным и преступным». Никакого упоминания об уровнях, лежащих за уровнями. Это весьма прямо в сравнении с тем, что будет после. «Духовная» критика масонства бессознательно отражает символизм своего объекта символизмом сокрытого, чья темная сторона — образ бессознательного, нечто «лежащее по ту сторону», что всегда сильнее, чем видимое, слышимое и известное. Таким образом, начиная с пресловутого анонимного памфлета под названием Невидимая власть, разоблачения масонства следуют одно за другим, пока мы не доходим до представления о всемирном еврейском заговоре, «неведомой власти зла» или самого Антихриста.

Однако самый интересный момент в этой антимасонской схеме «восхождения Зла» — это, конечно, идея Неведения; в основе ее лежит предпосылка, что символ не знает сам себя, но представляет собой нечто, что знает, или, по крайней мере, знает лучше. Так, Цех не знает о том, что им манипулируют Высшие Степени. Высшие Степени не знают о том, что они управляются и контролируются двумя Высочайшими Степенями (тридцать второй и тридцать третьей), две Высочайшие Степени не знают, что они используются Сионскими Мудрецами; и даже сами Мудрецы не знают, что они являются тем средством, при помощи которого Антихрист придет в мир. В недавней советской критике Антихрист заменялся на ЦРУ; в западной критике времен «холодной войны» он заменялся на КГБ, а в нацистской критике 1930-х гг. он оказывался излишним и Сионские Мудрецы выступали в качестве высшей точки в иерархии зла.

Таким образом, вся тема антимасонской «духовной» критики может быть сведена к двум аспектам:

1. Масонство содержит ряд символов, которые понимаются теми, кто используются ими лишь самым поверхностным образом[508];

2. Масонство — это восходящая иерархия, уровни которой не знают, кто находится над ними на вершине иерархии, и имеет зловещую власть над теми, кто внизу.

Следовательно, сам характер масонской символики, по крайней мере частично, определил характер антимасонской критики. Еще одним существенным фактором здесь служит современная религиозная ситуация, одной из отличительных черт которой является побуждение к полной и тотальной открытости или, если сформулировать это в более христианских терминах, сильная тенденция к богословской ясности. Эту явно популистскую тенденцию можно кратко проиллюстрировать следующей беседой:

Питер У. (приходской священник): Если Архиепископ Кентерберийский знает это, что бы это ни было, я должен быть способен также знать это.

Лэрри Б. (масон): Значит, если священник моего прихода знает это, то и я должен быть способен знать и понимать это! Д-р Гордон Р. (иезуит): Это смешно; не предполагается, чтобы ты знал то, что знает твой священник, даже англиканский, потому что это было бы то же самое, как сказать, что Вступивший Подмастерье в вашем Цехе должен знать, если хочет, то, что знает Мастер.

Лэрри: Это было бы неважно, поскольку, даже если бы он знал то, что знает Мастер, Вступивший Подмастерье не понял бы в этом ни слова.

Гордон R: Простые люди обычно не проводят различия между знанием и пониманием.

Далее идет ряд разговоров между несколькими другими людьми, масонами и не-масонами и мной, о природе и характере масонской религии или не-религии.

До сих пор я старался как можно меньше вмешиваться по ходу разговоров или предлагать собственную терминологию и мнения относительно религии. Это, помимо всего прочего, означает, что в своих вопросах я использую термин «религия» только в том случае, если он уже был употреблен самими масонами при ответе на мои предыдущие вопросы. Тэд, как обычно, начал разговор:

Тэд (Мастер Масон и автомеханик): Честно говоря, я не думаю, что принадлежу к какой-либо конкретной религии, и, если бы я был вынужден выбрать одну из них, я выбрал бы буддизм скорее, чем что-нибудь еще. Кстати, единственный религиозный образ, который имеется в моем доме, это деревянная статуя Будды.

Джон (Мастер Масон): Какой идиотизм! Прежде всего буддизм — это не религия, а философское учение, а во-вторых, как вы можете отрицать принадлежность к религии, если вы признаете Великого Архитектора Вселенной?

Тэд: Религия — это то, что я думаю и чувствую относительно сверхъестественных вещей, и мое отношение к этим вещам.

Джон: В таком случае, каково ваше отношение к религии франкмасонства?

Тэд: Когда я вступил в Цех, у меня уже была моя собственная религия, и я вступил в Цех не для того, чтобы получить ее от них, но чтобы поделиться ею с ними.

Джон: Однако, говоря это, вы отрицаете за франкмасонством какую бы то ни было подлинно религиозную роль — в том смысле, что оно является одной из конкретных религий.