КС. Дневник одиночества - [40]

– А теперь именинница, время припопиться! – сказал загадочно папа и неожиданно для меня вдруг уселся на шарик, лежащий у ног, который в тот же момент громко лопнул. Мы, задорно хохоча, бегали по квартире и давили шарики, устраивая поп-салют.

В школе празднование было традиционное: если день рождения приходился на будний день – мне выдавали с собой пакет конфет, чтобы кормить одноклассников. Подобная традиция сохранялась лишь в начальной школе. Но я поддерживала миф и до седьмого класса, брала с собой пакет сладостей. Участь вкуснейшим конфетам была уготована следующая: я оставляла их в портфеле, а после уроков мы с Фродей шли в парк, залазили на полуразвалившуюся высокую деревянную горку и, свесив ноги, сидели высоко над землей, наслаждаясь моим праздником. Моя приятельница, совсем непохожая на Афродиту, дарила мне какую-нибудь ерунду, ведь денег на хороший подарок у сироты, живущей с бабушкой на пенсию, не было. Но я искренне радовалась каждой мелочи, потому что это было от души. Пожалуй, самое вкусное лакомство, которым мы с Фродей отмечали мой праздник, – грильяж в шоколаде.

– Когда я вырасту, буду есть только грильяж в шоколаде, – сказала она, зачарованно шелестя бело-розовыми фантиками.

– А когда я вырасту, то буду счастливой, – ответила я задумчиво.

Дул холодный осенний ветер. Серое, нависшее небо брызнуло дождем. Но мы все равно продолжали сидеть на верхотуре и, шмыгая сопливыми носами, улыбались маленькому празднику детских одиноких душ. Это было трогательно!

Когда в мою жизнь вошел Макс, мои дни рождения превратились в феерию. Роскошный антураж, дорогие презенты… Мой первый праздник в его компании – поездка за границу на выходные. Я впервые увидела море и была поражена величием водной стихии. Так получилось, что с родителями мы никогда не были на югах. Они ездили вдвоем отдохнуть от меня и от работы. Я наслаждалась деревенскими буднями. Мама говорила, что на юге очень грязно и много людей. Взрослые и дети писают прямо в море, поэтому делать там нечего. Я ей верила. Дорогое шампанское на берегу, красивый отель, похожий на замок из мечты, изысканный номер с огромной кроватью, на которой я отдавалась Максу в благодарность за сказку. Потом все это стало обыденно, уж такая тварь человек – ко всему привыкает! С каждым новым впечатлением просыпается жажда чего-то неизведанного, лучше того, что ты имеешь на данный момент. Чем больше мы сосуществовали, тем банальнее становились мои праздники. Поездки остались в прошлом, их заменили рестораны и средненькие гостиницы. Макс экономил.

– За КС! С днем рождения! – произнесла я громко тост, выпила рюмку и отключилась.

– Дочь, проснись! – Голос папы заставил меня распрощаться с красочным сном. – Ты чего тут?

Я с трудом подняла налитые свинцом веки. Первое, что увидела, – пустая бутылка из-под водки. Я заснула прямо за кухонным столом.

– Почему? – вопрошала я, еле ворочая языком.

– Что почему? – искренне не понимал папа.

– Почему ты так со мной? Я была одна в день рождения! Брошенная и забытая, как дворняга!

– Я оставил записку на твоей кровати. Я ушел, потому что думал, что… тебе и Максиму нужно побыть наедине. Я думал, вы поедете в ресторан, а потом… квартира была бы в вашем распоряжении.

– Да… И мы с Максом вскарабкались бы на ложе, где ты придаешься страсти с Маришей. Еще на нем умерла моя мама.

– Зачем ты так? Я хотел как лучше!

– Да! Все хотят как лучше! Я понимаю…

Резко встав, я поспешно вышла из кухни. Голова трещала от спиртного, выпитого накануне. «Субботний день не задался. Хорошо, что сегодня выходной», – мямлила я тихо себе под нос, умываясь холодной водой.

Я открыла шторы в моей комнате, впустив унылый, серый день. На кровати красовался белый листок, на котором быстрым почерком было написано: «Дочь! Поздравляю! Ты стала на год мудрее! Желаю успехов и счастья. Папа».

– Как телеграмма от скупых родственников, – усмехнулась я.

Что-то блеснуло на покрывале – маленький серебряный кулончик. Скромный подарок заботливого папы. Он знает, что я терпеть не могу серебро. Я повертела в руках безделушку: причудливая форма изделия забавляла. С другой стороны подарка старательная надпись: «Милой Марише».

Я вернулась на кухню и швырнула на стол кулон. Иван Павлович смотрел непонимающе.

– Это подарок для твоей подстилки. Решил сэкономить?

Иван Павлович заерзал. Посмотрев гравировку, виновато прошептал:

– Я перепутал. Это случайность.

Приперлась Голубева, чтобы провести выходной со своим возлюбленным. Она безразлично поздравила меня с прошедшим праздником и вручила набор гелей для душа.

– Я тронута, – как бы поблагодарила я ее хриплым голосом.

– Я вижу, – был такой же любезный ответ.

Мы обменялись с ней попутанными Иваном Павловичем кулонами. На моем подарке красовалась сухая надпись: «Дочери от папы». Я расплакалась. В моем мишке покоилась новая будничная заметка:

Лишний человек.

Это тот, кто не может втиснуться в переполненный автобус.

Я лишняя в жизни тех людей, которых ценю. Двери закрываются снова и снова. И я остаюсь одна.

Глава 20 Все по местам

Я мирилась с моими демонами, которые подстрекали меня изменить жизнь в лучшую сторону. Их методы были радикальны. Я не могла себе позволить размахивать мечом справедливости, словно палач. Я сопротивлялась. Я терпела. Моя жизнь, как карточный домик, рушились на моих глазах. Я не знала, какое нужно средство, чтобы спасти остатки разума…