КС. Дневник одиночества - [38]

Вот! Настал блаженный момент, когда мой родитель начал притеснять меня и выдавливать из своей жизни. Трухлявый Пень зацвел. Пчелка Майя в могиле, осталось избавиться от глазастой и мудрой Шишки, мешающей благословенным отношениям со священной Маришей!

– Как ты себе это представляешь? – оборонялась я. – Пусть хотя бы месяц пройдет и постель остынет…

– Не понял.

– Постель остынет после мамы.

В следующую секунду произошло невероятное: папа влепил с размаху мне пощечину. Получившая удар сторона лица вспыхнула, как от ожога, из глаз моих брызнули слезы.

– Как ты смеешь? Как? Я столько лет был один! – заорал Иван Павлович.

От удивления я замерла, глядя на его сверкающие гневом глаза.

Голос мой надломился и звучал тоненько и жалобно:

– А я? Я ведь была рядом…

– Куда бы ты делась? Ты была ребенком.

– Папа, что ты говоришь? Ты меня пугаешь…

– Я все отдал тебе и твоей матери. Всего себя без остатка. Я тоже хочу жить, хотя бы немного… Сколько мне осталось? Никто не знает… Вы меня сожрали, вы обе.

Папа открыл кухонный шкаф и, доставая тарелки, одну за одной разбивал об пол, сопровождая текстом:

– Всю жизнь, всю свою жизнь я делал то, что хотели другие. Я шел на компромиссы, потакал. Зачем? Я не понимаю. Ты хотела знать, почему я впустил Майю обратно в свою жизнь? Я любил ее, Аленушка!

– Она сказала, что ты любил себя и свою любовь к ней, – промолвила я, завороженно, наблюдая как разноцветные кругляшки превращаются в малюсенькие осколки.

– Да пошла она! Надеюсь, она попадет в ад! Ненавижу ее!

Тарелки закончились, но истерика папы была в зените. Иван Павлович принялся громить кружки.

– Она сказала, что не чувствовала любви.

– Это я не чувствовал… Понятно?!

– Я тоже не чувствую… Ничего не чувствую. Мне так страшно, папа.

Мне хотелось остановить этот страшный карнавал цветных осколков.

– Я всегда жил только ради нее. Я старался! – продолжал буйствовать отец.

Осколок кружки отломился и скользнул по моей щеке. Порез начал кровоточить. Папа замер.

– КС, – прошептала я, размазав кровь по своему лицу.

– А теперь у меня наконец-то есть шанс чувствовать себя мужчиной, а не тряпкой, – задыхаясь, выдавил папа, глядя сквозь меня.

– У меня такое ощущение…

– Потому что Мариша – она ангел, мой ангел.

– … что я скоро умру…

– И я все сделаю, слышишь?

– …от отсутствия любви.

– Я сделаю все, что бы мы с ней были счастливы.

Аудиенция закончилась. Отец развернулся и вышел из кухни, оставив кровоточащую дочь в осколках посуды. Я потеряла его. Навсегда. Это было прощание… Болезненно—истеричное прощание моего отца с прошлым… Мне представился маленький остров, на котором я одиноко стою и наблюдаю, как маленькая спасательная лодочка уплывает прочь, оставляя меня одну… Весла ее звонко шлепают по воде, спина гребца Ивана Павловича ссутулена…Он так торопится быть счастливым…

КС…

Глава 19 День рождения лишнего человека

Делая вид, что все хорошо, я продолжала жить. Я боролась с темными силами, устраивающими революцию внутри моего сознания. Мама больше не появлялась… Голубева, к моему счастью, ночевала в ее спальне только в выходные дни и праздники. Видеть любовницу папы каждый день – сверхдоза для моего естества. С Максом нас связывал телефонный треп. Мы болтали, как старинные приятели-пенсионеры, о погоде и новостях по телевизору. Ни слова о сексе, свиданиях. Эдик пропал. Мы больше не общались. Я мечтала сохранить приятельские отношения, но позвонить первой не могла себе позволить. Уж слишком было уязвлено мое самолюбие и ранено любящее сердце.

Я проснулась раньше будильника и, кутаясь в теплое одеяло, рисовала картину дня: я приду на работу, меня поздравят скромным букетом цветов и открыткой с дебильным стихотворением, затем вручат подарок – очередной комплект постельного белья – это все, на что хватает фантазии околопятидесятилетних женщин-бухгалтерш. Конечно, я принесу торт, который купила вчера вечером, и в обед мы попьем чай, меня снова поздравят формально, пожелают что-то типа мужа богатого и деток здоровых, а потом разбредутся по рабочим местам. Я с нетерпением буду ждать окончания рабочего дня, чтобы умчаться с нудной работы домой.

Меня встретит папа. Конечно, не хотелось бы видеть его голубку, но, даже если она выдавит из себя пару теплых слов, натянуто улыбаясь, я восприму это, как должное. Мы посидим на кухне, выпьем немного шампанского с клубникой – я видела их в холодильнике (видимо, папа приготовился к празднику). Макс заедет вечером, и мы отправимся в самый шикарный ресторан. А потом будет гостиница… Ну и ладно! Зато Макс будет особенно стараться, купая меня в неге и ласках. Сценарий очередного дня рождения выглядел банально и предсказуемо, но я рада была и этому! Главное – внимание, остальное лирика!

Рабочий день прошел, как я и предполагала. Главбух залихватски прочитала стихи с открытки, остальные дамы-коллеги поаплодировали и вяло прокричали «поздравляем». Правда, вместо ожидаемого свертка с постельным бельем мне вручили идиотскую вазу бледно-зеленого цвета с маленькими лепными розочками.

– Как сапожнику негоже дарить сапоги, так бухгалтеру – деньги, – отшутилась моя руководительница.