Кржижановский - [5]
Обеспечив за счет тощего заработка с «нахлебников» возможность скромного существования, Эльвира Эрнестовна занялась воспитанием детей. Сначала это были многочисленные книги. Под влиянием чтения Глеб уже к пяти годам стал порядочным, как он сам выражался, «начетчиком», свято веруя во все то, что воспроизведено на бумаге пои помощи типографской машины. Книжная правда была для него высшей правдой жизни. От «Волшебных сказок» Гофмана он перешел к «Истории» Иловайского, где отразились свежие впечатления последней войны России с турками на Балканах за освобождение славянских народов. В пять лет он мог повторить без запинки фамилии всех генералов — героев Плевны. Особенно ему нравился генерал, внезапным ударом проникший через Троянский проход в самое сердце турецкой армии и разгромивший ее. Подвиг русских воинов на поле Куликовом наполнял его сердце гордостью. Глеб ненавидел несправедливость, захватничество, угнетение.
…Глебу восемь лет. Его ведут в начальное городское училище. Он идет по коридору, полы в шахматную клетку, рядом шагают новые товарищи — еще вчера он не подозревал об их существовании! Сердце маленького Глеба переполнялось нежностью ко всем этим мальчикам, которых судьба подарила ему в друзья.
Его они, однако, подарком не сочли. Когда парадный обход училища был окончен, ученики распущены, и Глеб двинулся было вверх по улице, его окружила толпа.
Придраться было не к чему, разве что к небольшому росту да очкам. Один из краснощеких снял фуражку, засучил рукава куртки, заложил одну руку за спину.
— Бью тебя одной рукой, — сказал он довольно миролюбиво.
Поединок получался не в пользу Глеба, и ему оставалось лишь демонстрировать то мужество, с которым он перекосил тумаки — и здоровые!
Прошла больная и шумная вечность, все замерли. Видно, ждали чьего-то слова, и оно не замедлило.
— Хватит лупцевать этого цыпленка. Видать, он мужчина храбрый. Беру под защиту.
Это был атаман, верзила Шашакин. Глеб и сам не раз после этого был молчаливым и пассивным участником ритуала посвятительного избиения.
Городское училище не оставило ярких воспоминаний — одни тумаки и зубрежка. Впрочем, однажды была в училище силами учителей и учеников разучена и поставлена оперетка «Иванов Павел», которая прошла с беспримерным успехом. Соль произведения заключалась в том, что некий Иванов Павел, лентяй и оболтус, готовится к экзаменам, а когда их пора приходит, не может ответить на простейшие вопросы преподавателей:
Учитель математики: «Ну, Иванов, начинайте, не робейте, отвечайте, расскажите наудачу нам по алгебре задачу. Сколько ведер из бассейна можно выкачать портвейна?»
Подхватывает историк: «И в конце какого века был основан город Мекка? И какие папиросы курил Фридрих Барбаросса?»
Географ: «Как проехать нам из мрака, не заехав в Тропик Рака?»
Венцом всех ужасов был преподаватель русского языка, который задавал «вопрос извечный, вопрос извечный, вопрос извечный: ведь неудобно же, конечно, писать «собаку» через «ять»!»
Тут вступал хор, и Глеб старался больше всех, выводя тоненьким голоском:
«Кто не знает буквы «ять», буквы «ять», буквы «ять», где и как ее писать, да, писать, да. Гнезда, седла, звезды, цвел, звезды цвел, звезды цвел, цвел, надеван, приобрел, приобрел, да!»
Кончалась оперетка тем, что на сцену выносили громадный дневник, куда захлопывали непутевого ученика. Потом дневник открывали, и там был уже только отпечаток Павла Иванова. Это приводило всех в неописуемый восторг, особенно Глеба, который узнавал в герое оперетки многих своих товарищей по классу.
Глеб окончил училище первым учеником, что очень обрадовало мать еще и потому, что освобождало от платы за обучение в следующем учебном заведении — Самарском реальном училище.
«САМАРСКОЙ РЕКИ УТОПЛЕННИК»
Когда кончается детство? Знает ли кто-нибудь умудренный? Оно так плавно переходит в другие возрасты жизни, что не уследить, не поймать его милого хвостика, а иногда он волочится, длиннющий, всю жизнь. Детство Глеба Кржижановского плавно перешло в отрочество и сразу — в зрелость, не покидая его совсем. Когда реальное образование было предпочтено классическому, древние языки — физике и математике, тогда календарь лет сказал: настала пора прощаться с тем, что ушло навсегда.
Угловой дом с высокими окнами, с надписью «Самарское реальное училище имени Александра I Благословенного» распахивал двери отрочества перед мелким не по годам, глазастым мальчиком, одетым в форму, при фуражке, на которой написаны были чуть не золотом три огненные буквы: СРУ.
Реальное училище потрясло Глеба своим невиданным размахом и великолепием. Храм. Кабинет директора с диковинным прибором «Озонэйр» из Лондона. Чугунный Пушкин работы Опекушина. Письменный прибор с черепом и костями. Свечи. Счеты. Печь. Окно. Два кресла. Портрет Петра Великого. Часы под стеклянным колпаком.
Актовый зал. Полукруглый свод — как не падает? Ложи. Бюсты каких-то великих. Портрет Александра I во весь рост. Двести кресел.
Естественно-исторический кабинет! Скелет орла. Громаднейший, куда больше Глеба, глобус на полу, с таинственными рычагами, кругами, указателями, стрелками, нерусскими красивыми письменами. Шкафы со стрельчатыми стеклянными дверцами. Электрические диски со щеточками — электрофорная машина: большая ценность. Физический кабинет — но не он поразил воображение Глеба, не он овладел его помыслами.
История познания человеком электричества полна неожиданностей и драматизма. Среди «делавших» эту историю мы найдем людей разных профессий: физика, врача, переплетчика, столяра, государственного деятеля. Различны были их судьбы.В книге читатель встретится с участниками первых кругосветных путешествий, узнает об электрических рыбах, об оживлении людей с помощью электричества… Первое и второе издания книги, вышли в издательстве «Знание» в 1970 и 1978 гг.Книга рассчитана на массового читателя.
Книга известного советского учёного и писателя В. П. Карцева представляет собой первое на русском языке научно-художественное жизнеописание одного из величайших мыслителей мира — английского математика, физика, механика и астронома Исаака Ньютона, оказавшего воздействие на всё развитие науки вплоть до нашего времени. Книга построена на обширном документальном материале, отечественном и зарубежном. Она содержит также широкое полотно общественной и научной жизни Англии конца XVII — первой половины XVIII века.Рецензенты: доктор физико-математических наук, профессор В. В. Толмачёв, кандидат филологических наук, член СП СССР Б. Н. Тарасов.
Когда нескольких видных ученых попросили назвать, каковы, по их мнению, три величайших физика всех времен, мнения разделились, но ни один не забыл Максвелла.И действительно, трудно переоценить значение работ этого поистине гениального человека, чьи исследования не только легли в основу современной радио- и телевизионной техники, но и стали краеугольным камнем современного понимания материи.
В популярной и занимательной форме рассказывается об истории решения проблемы, волнующей в равной степени и ученых, и инженеров. Эта проблема — получение сильных магнитных полей. Известно, что чем большее магнитное поле удается создать в машине, тем меньшие габариты она имеет и дешевле стоит. Ученые разработали несколько эффективных способов получения сильного магнитного поля. Об успехах и неудачах на этом пути и рассказывается в книге.Для учащихся старших классов, читателей, интересующихся историей и современными достижениями науки и техники.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.