Крыши Тегерана - [36]

Чтобы нарушитель не сбежал, солдаты встали в большой круг. «Следите за промежутками между вами! — снова и снова выкрикивал капрал. — Будьте начеку и арестуйте его».

Даже в самых безумных снах часовым не могло пригрезиться, что на их территорию проникнет чужой. Они принимали угрожающие позы, нерешительно сжимали винтовки и возбужденно озирались вокруг.

Солдаты в казармах проснулись и кинулись к окнам, расталкивая друг друга.

Часовые приближались к отцу. Он не боялся, что его арестуют и посадят в тюрьму, но ему не хотелось уступать старому капралу. В отчаянной попытке выиграть время он подбежал к стоящему неподалеку джипу и заполз под него. Потом он ненадолго вылез из-под машины, поднял крупный камень и, чтобы отвлечь внимание солдат, бросил его в окно казармы в нескольких метрах от себя.

Двое часовых побежали к зданию, но большинство остались на позиции, продолжая держать отца под прицелом. Отец собирался уже вылезти из-под джипа и сдаться, когда вдруг кто-то в отдалении закричал: «Я здесь, придурки! Вы просто свора тупых недоумков!» Одновременно послышался звон разбитого стекла за спиной капрала. Отец узнал голос господина Мехрбана. Старый друг пришел к нему на помощь, и отец заулыбался, глядя, как солдаты, растерявшись, бегут на его голос.

— Он там, болваны! — вопил старый капрал. — Как вы позволили ему прорваться через круг? Вы кучка идиотов! Вас нельзя было допускать до службы в армии! Скорей, скорей! Окружайте его, не дайте ему уйти!

Солдаты отбежали от укрытия, где прятался отец. Один прошел рядом с джипом, но не потрудился заглянуть под него. Отец видел в темноте силуэт бегущего Мехрбана. Тот остановился, когда к нему с другой стороны стали приближаться солдаты. Он метнулся налево, направо, а потом исчез. Отец выбрался из-под джипа, поднял камень и прицелился в окно ближайшего здания. У окна стояли солдаты в нижнем белье. Они наблюдали, несомненно, самое захватывающее событие года. Отец дал им знак отойти от окна, и они разбрелись. Он бросил камень, и звон разбитого стекла встревожил часовых — они были уверены, что на этот раз нарушитель пойман.

— Ну так поймайте меня, чертовы недоумки! — эхом вторил отец Мехрбану. — Разве вы не видели, как я прошел рядом с вами? Вы стая слепых летучих мышей! Храни Бог страну, которую вы пытаетесь защитить.

Старый капрал впал в ярость. Он выстрелил на голос отца. Все пригнулись, включая часовых, стоящих рядом с капралом. Пуля разбила окно на втором этаже. Кто-то вскрикнул:

— Меня ранили! У меня по ногам течет кровь, посмотрите!

Кто-то другой произнес:

— Это не кровь, болван. Ты просто обмочился.

Отец улыбнулся, услышав смех и ругань солдат. Он обежал здание кругом, прячась в самых темных местах, чтобы его не заметили. Старый капрал вопил, визжал и лягал солдат, припавших к земле из страха, что им в живот попадет шальная пуля. Они все-таки поднялись, отряхнулись от грязи и побежали вдогонку за моим отцом. Не успели они сделать и трех шагов, как услышали звон у себя за спиной. Сбитые с толку и рассерженные, они повернулись, не зная, куда идти, и не понимая, как можно быть в один момент здесь, а в следующий — в противоположном конце лагеря. В тот же миг на другом краю лагеря было разбито еще одно окно и еще одно в третьем месте.

Суеверный солдат бросил винтовку и побежал к воротам с воплями:

— Там джинн, джинн!

Так называют злого духа или демона. Другие часовые побросали винтовки и тоже побежали прочь, кусая кожу между большими и указательными пальцами.

— Стойте, гребаные идиоты! — завопил капрал.

В обоих концах лагеря одновременно начали звенеть стекла. Мой отец и господин Мехрбан устроили тотальный штурм камнями всех окон в лагере. Солдаты кричали и свистели, выражая одобрение этому мятежу против системы, которая на два года разлучила их с любимыми, чтобы научить в основном отдавать честь. Отцу и господину Мехрбану удалось вернуться незамеченными.

Отец глубоко вздыхает и усмехается.

— На следующий день все говорили о демонах, разбивших окна в казарме, — говорит он, зажигая новую сигарету.

По выражению его лица я догадываюсь, что воспоминания о молодых годах, проведенных с господином Мехрбаном, наполнили его душу печалью.

— Он самый лучший друг из тех, что у меня были, — говорит он. — Самый щедрый из всех известных мне людей. Я думал, что обрел его через восемнадцать лет. Теперь не знаю, увижу ли я его когда-нибудь вновь.

13 ЦЕНА ПУЛИ

Я в депрессии, и Ахмеда это очень беспокоит. Теперь он проводит со мной даже больше времени, чем обычно. Он изо всех сил старается приободрить меня.

Ахмед — моя опора. Отец любит повторять, что на свете есть два типа людей — обыкновенные и великие. Я не сомневаюсь, что Ахмед принадлежит ко второй категории.

Пока мы в моей комнате делаем домашнее задание по геометрии, я рассказываю Ахмеду про арест господина Мехрбана. Ахмед сильно опечален и говорит, что однажды в этой стране произойдет самая кровавая революция в истории человечества. Когда-то я слышал от Доктора, что революция в Иране изменит весь мир. От Ирана во многом зависит стабильность и равновесие сил в нашем регионе.