Крылья беркута - [22]
— Кто там? Чего надо? — спросила она строго.
— Я хотела узнать, тут один человек живет... Сосед ваш...
— Айда, давай в избу!
Надя вошла во двор.
— Сюда, — позвала женщина. — Смотри не оступись, три ступеньки вниз. В земле живем, как те кроты. — Взяв за руку, она ввела Надю в сени, затем открыла избяную дверь и, пропуская гостью вперед, сказала: — Тут тоже под ноги гляди, чтоб на человека на живого не наступить.
Едва Надя шагнула через порог, в нос ударил настолько тяжелый, спертый воздух, что в ноздрях защекотало и она с трудом продохнула.
На полу была набросана солома, на ней вповалку, прикрытые тряпьем, спали дети. Женщина с ребенком опять села у стола. Она была намного моложе той, что впустила Надю, и очень походила на нее, и Надя подумала, что это, наверное, мать и дочь. У обеих были одинаково худые, испитые лица и бескровные губы.
Надю усадили на лавку.
— О ком хотела узнать-то? — спросила старшая.
— Напротив вас живет Семен Маликов.
Женщины молча переглянулись.
— Сродственники или как? — спросила молодая.
— Родня. Дальняя, — ответила Надя и подумала, что иного ответа незнакомым людям дать она не может.
— Нет его дома, — сдержанно ответила старшая. — Нету. И когда возвернется — никому не известно.
— А избу-то белая казачня сожгла, будь они прокляты, — ожесточенно сказала младшая. — Чтоб их и на этом и на том свете огневица палила.
— Гляди, спалит! Почитай, половину поселка выжгли, и хоть бы что. Вон они лежат, — кивком головы пожилая женщина указала на спавших на полу детей. — Тоже без дома остались. По соседству с Маликовым жили.
Надя не совсем еще отчетливо представляла сущность разгоревшейся борьбы, ей казалось совершенно противоестественным, что, можно сказать, свои люди сражаются друг против друга. Как понять происшедшее здесь, в поселке? Что-то невероятное. Хотя почему невероятное? А Ирина Стрюкова? Такие, как она, способны на все. Да и сам Стрюков...
Между тем пожилая женщина рассказала, как несколько дней назад в поселок заскочила сотня казаков атамана Бутова и среди бела дня стала грабить, поджигать избы деповских рабочих. А вступиться некому. Мужчин во всем поселке остались — один, два, да и обчелся. Такое творилось, что и не приведи господи. Матери с детишками метались по улицам, кидались из стороны в сторону. Но куда ни кинься, кругом горит. Сколько людей обездолили, зверюги! На дворе вон забуранило, зима пришла, а у людей ни угла, ни одежонки, ни обутки. По соседям разместились погорельцы, кто где смог. И без того жизнь не балует, прижимает все круче да круче, а тут еще эта напасть. Во всем городе куска хлеба не купишь. Привезут в булочную повозку, а народу-то тьма-тьмущая. Разве достанется? Да и купить не на что. Депо-то стоит. Хоть ложись да помирай.
— Уж ладно тебе, не наводи тоски, и без того не весело, — сказала молодая женщина. Она поднялась с лавки и, осторожно переступая с ноги на ногу, стала укачивать ребенка. — Не пройдет им все это задаром. Кому-то отольются людские слезы, — тихо сказала она.
— Да, когда мы ноги протянем, — недовольно промолвила пожилая. — Не надо было связываться с этим самым Кобзиным. Так нет, словно очумели мужики! Пошли искать, чего не клали.
— Ну, мамка, а так жить, как жили, тоже не сладость. Только скорее бы уж кончилось, — отозвалась молодая и, повернувшись к Наде, стала рассказывать, растягивая слова, будто напевая колыбельную: — Когда нет стрельбы, на душе спокойнее, а начнут палить — места себе не находишь. У нас уже сколько человек поубивало. Из наших, деповских. Белая казачня каждый день наезжает. Видать, такие ненавистные, глядеть по-человечески не могут. Волки и волки! — Грустно взглянув на гостью, она призналась: — Вот ты постучала в окошко, а у меня сердце замерло: не они ли пожаловали? Поняла: нет, они тихо стучать не умеют. Потом обрадовалась, подумала, может, весточка от наших? Минувшей ночью приходил один оттуда. Ты никак Корнеева? — неожиданно спросила она.
— А вы как узнали? — удивилась Надя.
— А не то чтобы узнала, просто вспомнила. Летось вы по проулку с Семеном разгуливались. Вошла ты, я думаю — знакомая личность, а где встречались — из головы долой. Семен у моего Федора подручным в депе. Как работали вместе, так и в Красную гвардию ушли. За Уралом теперь.
— Семен частенько к нам наведывался, — сказала пожилая.
— Мне бы его повидать надо. Обязательно! — взмолилась Надя.
— Видно, ждать тебе придется, когда сами возвернутся, — вздохнув, сказала старшая. И Надя угадала по горестному тону то, чего женщина не сказала, но о чем, должно быть, подумала: вернутся ли?
Ребенок на руках у матери снова завозился, заплакал. Надя поднялась.
— Я пойду. До свидания.
Пожилая женщина принялась уговаривать остаться — на дворе ночь, но Надя ответила, что ей обязательно нужно домой.
На дворе валил снег. Он стал еще крупнее и гуще.
Если бы Надя повнимательнее присматривалась к дороге, то и сквозь буранную муть заметила бы, что идет по незнакомым местам. Какой-то овраг. Она немного удивилась и прибавила шагу. За оврагом дорога круто пошла вниз, и тут Надя забеспокоилась, подумала, что сбилась с пути. Скорее всего, забрала немного вправо, но ничего, это не так уж страшно, впереди глиняные ямы кирпичного завода, от них дорога опять-таки приведет к виадуку.
В сборник из серии «У пионерского костра» вошли стихи И. Фролова, рассказ В. Пистоленко и отрывки их повестей И. Ликстанова и И. Меттера.
Около тридцати лет назад в Оренбурге появилась театральная афиша. В ней впервые упоминалось имя драматурга Владимира Пистоленко. Шла его первая пьеса, написанная по мотивам народных сказок.С тех пор Владимир Пистоленко стал известен как драматург и прозаик. Многие его пьесы хорошо знакомы зрителям. Читатели знают его повести — «Товарищи», «У открытых дверей», «Памятное лето Сережки Зотова», роман «Крылья беркута».Пьесы В. Пистоленко тематически очень разнообразны. Он увлекает зрителя в мир сказок, знакомит с крестьянским вождем Емельяном Пугачевым и его соратниками, показывает жизнь молодых героев — первых комсомольцев, ведет в Москву, на Урал, на далекий Север…Однако главное внимание писателя отдано современности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть о том, как богомольцы завладели душой мальчика, потерявшего родителей, и как товарищи вели борьбу за его освобождение.
По-разному шла жизнь ребят из повести «Товарищи» до их прихода в ремесленное училище. Здесь, в училище, они впервые встретились, здесь началась их дружба.События происходят в годы Великой Отечественной войны на Южном Урале.У героев книги — Бориса Жутаева, Оли Писаренко, Сережи Рудакова, Васьки Мазая, Егора Бакланова — разные характеры, во многих случаях противоположное отношение к одним и тем же житейским вопросам. Это нередко вызывает между ними столкновения, серьезные конфликты, которые не скоро уйдут из памяти, а возможно, надолго оставят свои следы в жизни ребят.Герои повести находятся в том возрасте, когда они уже не дети, но ещё и не взрослые, когда появляются новые интересы, возникают новые отношения с окружающими, появляются ранее не изведанные чувства, по-взрослому осмысливаются поступки не только других, но и свои собственные и впервые возникает чувство большой гражданственности и ответственности за них перед обществом.Героическое время борьбы с фашизмом, труд на заводе, где ребята сами, наравне со взрослыми льют снаряды для фронта, воспитывают в подростках самостоятельность, стойкость и патриотизм.О дальнейшей судьбе героев этой повести автор рассказывает в книге «У открытых дверей».Для средней школы.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.