Крыло беркута. Книга 2 - [29]

Знает все это Ядкар-мурза, всю подноготную дворцовой жизни знает. Поэтому возлагает теперь большие надежды на Актюбу. Конечно, немалая честь — быть приближенным властителя орды, но при нем ты — лишь тень, а при Галиакраме, хоть он и сын великого мурзы, сильная личность может стать хозяином положения.

Может быть, он уже во время этой поездки потормошил бы Актюбу, показал себя. Но в пути услышал Ядкар-мурза от встречного новость: как раз в тех краях, куда он направляется, разъезжает важный турэ. Это встревожило его.

— Что за турэ? Кем послан? По какому делу?

— Из Кашлыка[11] послан ханом Кучумом. Имя турэ — Байынта, — отвечал встречный.

Это сообщение дало мыслям посланца великого мурзы новое направление. Вот что было любопытно: отца сибирского хана Кучума звали тоже Ядкаром! Ядкар-мурза, чуть ли не всю жизнь промечтавший об имянкалинском троне, занятый осуществлением планов овладения им, прежде о Сибирском ханстве всерьез не задумывался. Он знал, конечно, что существует где-то далеко такое ханство, что живут там люди, многими чертами схожие с подданными Ногайской орды, часто слышал и имя кашлыкского хана, но как-то это в одно ухо влетало, в другое вылетало, не затрагивая его внимания — и без того забот и хлопот хватало. А теперь вот Ядкар-мурза заинтересовался, переспросил:

— Кем, говоришь, послан?

— Кучум-ханом.

— И зовут его?..

— Байынта.

И возникло у Ядкара-мурзы ощущение, что кашлыкский трон совсем близко, хоть подойди и сядь на него. Его это ощущение развеселило. Обнажив в улыбке свои кабаньи клыки, он продолжал расспрашивать:

— С войском пришел этот Байынта или просто путешествует? Цель у него какая?

— Трудно сказать, достопочтенный мурза. Но раз он послан ханом, неспроста, наверно, ездит. Кроется, наверно, за этим что-то. Хитрость какая-нибудь.

— Один он или следуют за ним сопровождающие?

— Опять же не могу сказать точно, сам не видел. Однако, раз он — турэ, должны быть при нем охранники и слуги. И воины должны быть на всякий случай, не иначе…

Ядкар-мурза мысленно перебрал своих сопровождающих: охранники чутки, слуги проворны, воины искусны и злы — готовы, подобно волчьей стае, накинуться хоть на отару овец, хоть на людей. Сила у него немалая, пусть его путь и путь загадочного посланца сибирского хана пересекутся. Вперед! Ядкару-мурзе какой-то там Байынта-турэ не страшен. Не избегать встречи надо, а искать ее. Да-да! Но не ради схватки, а… Мурзу захватила неожиданная мысль: через этого Байынту вступить в связь с Кучум-ханом, привлечь его на сторону противников царя Ивана и тем самым оказать орде неоценимую услугу. Ядкар-мурза почувствовал себя настоящим послом, выражающим волю державы.

Владения Ногайской орды и владения Сибирского ханства какой-либо чертой не разграничены. Иные башкирские племена даже не знают, кому они подвластны. Платят ясак то баскаку великого мурзы, то баскаку сибирского хана — кто первым подоспеет. Или, коль повезет, никому не платят. Цель Байынты, видимо, заключается в том, чтобы укрепить власть хана на землях, прилегающих к Уралу с восточной стороны. Тут его интересы и интересы Ядкара-мурзы схлестываются. Но можно этими интересами пока пренебречь ради большого выигрыша. Можно пока не трогать племена, которые встретятся в пути — не стоит их злить до того, как будет достигнуто задуманное, решил Ядкар-мурза.

Однако не скоро он вышел на след посланца Кучум-хана.

Разыскивая Байынту, он поднялся к верховьям Яика. Башкиры, называвшие себя китайцами и куаканцами, а также обитатели племен помельче, вроде Кубаляка и Тиляу, были несколько удивлены необычным поведением хорошо вооруженных людей из самого Малого Сарая. Они не наносили ущерба хозяйству, не отбирали скот и имущество, а потому не возникала необходимость в отпоре им. Ядкар-мурза лишь расспрашивал, какие дальше живут племена, и при одном из разговоров услышал о племени Тамьян, которое появилось в этих краях не так давно в плачевном состоянии, но благодаря сплоченности быстро оправилось.

Сообщение это взволновало Ядкара-мурзу, он даже слегка привскочил в седле. «Вот куда непременно придется заглянуть! Наконец-то проучу я их!» Он тут же направился бы к новому месту обитания тамьянцев, если б не пересилило желание встретиться с Байынтой. Коль уж потратил столько времени на поиски посланца сибирского хана, повернуть в другую сторону, не повидавшись с ним, было бы равносильно отказу от охотничьей добычи, которую оставалось только подобрать.

Ядкар-мурза разослал по разным направлениям конных гонцов. Одни из них разведали берега озера Чебаркуль, другие добрались до долины Миасса, третьи побывали у склонов Иремели. В конце концов обнаружили Байынту на стоянке у подножья горы Атас.

Байынта ногайских гонцов не принял, решил — какие-нибудь бродячие грабители, имя Ядкара-мурзы ничего ему не говорило. Потом он все же встревожился, но со стоянки не снялся, лишь поднял на ноги своих утомленных походом, не успевших насладиться отдыхом воинов и принялся ждать, что последует дальше. Он, конечно, предпринял это путешествие не один, с ним действительно были и охранники, и слуги, и воины — все при оружии.