Крыло беркута. Книга 2 - [122]

Татигас-бий вспомнил заехавшего к нему однажды Шагалия, сына предводителя тамьянцев. Впрочем, молва донесла, что теперь он сменил отца. «Вот с кем нужно поговорить, посоветоваться, — решил Татигас. — Он виделся с царем Иваном, вдобавок и бумагу от него привез. Коль склонится к тому же, к чему склонился Канзафар, поеду с ним! С ним даже сподручней, он знаком с царем, проще будет разговаривать. Но, конечно, каждый будет говорить от лица своего племени…»

Как ни торопится человек, собираясь в путь, время бежит еще торопливей. Когда Татигас-бий, сопровождаемый тремя охранниками, тронулся в сторону синевших вдали уральских отрогов, возле которых Агидель круто поворачивает на север, солнце стояло уже довольно высоко. Не дожидаясь, пока выедут на торную дорогу, связывающую Актюбу с Имянкалой, бий кинул коня в намет — так велико было его нетерпение. Послушный рыжий скакун мчался вперед, не нуждаясь в понуканиях, но хозяин все равно поторапливал его, то и дело взмахивал плеткой.

Вскоре один из охранников, поравнявшись с бием, напомнил:

— Дело к полудню идет, турэ, жарко становится, не стоило бы так гнать коней!..

Татигас не обратил внимания на слова охранника, а может быть, и не услышал. Мысли его были заняты предстоящей встречей.

Как начать разговор? Нельзя же прямо в лоб сказать: «Айда, поедем к царю Ивану». Может быть, у Шаталия нет никакого желания ехать туда. Побывал, скажет, один раз, хватит…

Весь день, подскакивая в седле, Татигас-бий думал об этом.

Ночевать остановились на яйляу у кыпсаков. Татигас-бий расспросил дружелюбно встретивших его хозяев яйляу, как проехать к тамьянцам. При разговоре выяснилось, что молодой тамьянский турэ женат на дочери предводителя бурзянцев Иске-бия. Это во-первых. Во-вторых, оказалось, что предводитель семиродцев-кыпсаков Карагужак и Шагали — задушевные друзья. Стало быть, у Шагалия есть на кого опереться, есть с кем общаться, и в общении с живущими далеко от него, такими, как Татигас, предводителями, он не очень-то нуждается.

Такой вот неприятный для себя вывод из услышанного сделал Татигас-бий и подумал с горечью: «А у меня нет друга, не с кем в эти тяжелые дни поговорить по душам…»

Тем не менее он поспешил дальше. Углубившись в горные леса, миновав гору Семиколенную и уже приближаясь к местам обитания тамьянцев, узнал он от встречных путников, что Шагали в отъезде, и окончательно расстроился.

— Куда он уехал?

Один из путников махнул рукой за спину Татигаса.

— Туда…

— К Карагужаку, что ли?

— К нему, должно быть. Слух был — собираются вместе поехать к белому[35] царю.

— К какому еще белому царю?

— Бэй, к этому, к Ивану, царю урусов. Он бумагу прислал: айдате, мол, под мое крыло, я ваши земли и воды не трону и ясак не буду брать.

— Нет, не так, — возразил второй путник. — Ясака он обещает брать вдвое меньше, чем ногайцы…

Татигас-бий дальше слушать не стал: обещания царя Ивана ему были хорошо известны. Спросил только:

— Когда он уехал?

— Да вчера, наверно, тут проехал. Шагали-турэ не один к белому царю отправился. С ним — и тесть его Иске-бий, и усерганский турэ Бикбау…

Татигасу вдруг стало тоскливо. Он почувствовал себя обделенным и одиноким. Его племени грозила опасность остаться без надежды.

Он резко повернул скакуна в обратную сторону.

26

Карагужак-турэ сильно обеспокоился. Шагали прислал гонца, предупредил: «Готовься к путешествию. Подъеду к следующей пятнице». Но пятница прошла, а друг не приехал. Хотя насчет «путешествия» условились твердо.

Шагалия задержали переговоры с Иске-бием. Прежде чем поехать к Карагужаку, пришлось объясниться с тестем. «Склонив вольную свою голову перед царем чуждой нам страны, ты совершишь ошибку. Ведь это — измена нашей вере и нашей жизни», — такое вот мнение довел Иске бий до сведения зятя и поначалу упорно стоял на своем.

Шагали подосадовал на себя: принял неожиданное для тестя решение, надо было исподволь готовить его к этому. А теперь вот доказывай свою правоту!..

Какие доводы он выставил?

Да, Тамьян пока что ни от кого не зависит, но кто поручится, что завтра сибирский хан или ногайцы не лишат его независимости? Разве племя уже не оказалось однажды на краю гибели? Баскаки и армаи Кучум-хана ничем не лучше казанских баскаков и армаев. Вон усерганцы на себе это испытали. Тоже вынуждены были бежать. Вы, бурзянцы, укрылись в горных долинах, до вас трудней добраться, а все-таки платите ясак орде. Или возьмем кыпсаков. Что спасло их от разгрома после схватки с армаями Акназар-хана? Цепь случайностей: смерть Шейх-Мамая, отъезд Юсуфа из Актюбы, убийство Акназара, убийство Юсуфа, наконец, падение Имянкалы… У орды просто руки до кыпсаков не доходили. А ведь могут дойти. Племена башкир не способны защитить себя, потому что разобщены, раздерганы по разным ханствам. Надо собраться под одним надежным крылом. Такое крыло сейчас — только у Москвы. Ее могущество растет, падение Казани показало это…

— А как думают другие предводители? — спросил Иске-бий. — Надо бы со всеми соседями посоветоваться.

Это значило, что он зашатался.

— Другие турэ думают так же, как я, — поспешил уверить Шагали.