Крыло беркута. Книга 1 - [34]
Нуждался он в этом ярлыке, крайне нуждался! Дождавшись лета, приготовил изрядно меду в сапсаках, пушнины в тюках и уже вот-вот должен был выехать, но поездку пришлось отставить. Не усидел-таки Сафа-Гирей на казанском троне, свалили его и передали власть Янгали-хану.
Будто следуя ходу мыслей Шакмана, мулла читал:
«Сафа-Гирей-хан пробыл у власти восемь лет. После него был посажен на трон брат Шахгали-хана Янгали-хан. Произошло это в 939 году хиджры[47]. Янгали-хан был молод и не женат. Спустя год он обратился к великому князю урусов Василию. Попросил его разрешения на женитьбу, ибо зависел от него…»
В памяти Шакмана раскрылась новая страница прошлого. Опять порадовался он тогда благоприятному стечению обстоятельств. Не потратился зря — одна радость. Янгали оказался братом Шагали-хана — вторая радость. Ведь чуть поторопись Шакман, успей предстать перед Сафа-Гиреем — все хлопоты, все дары пошли бы прахом. Пришлось бы горько сожалеть, что поспешил. Но более всего воодушевила его мысль о том, что давние надежды близки к осуществлению. Шутка ли, новым повелителем стал брат любезного его сердцу касимовца! Вот уж к нему надлежало поехать непременно. Только выждать, пока семнадцатилетний хан немного возмужает. Само провидение как будто указывало: избегай поспешности — избежишь ошибки…
Мулла Апкадир, уткнувшись в книгу, продолжал:
«В 940 году хиджры великий князь Василий скончался, дав Янгали-хану разрешение жениться на Суюмбике, дочери ногайского мурзы Юсуфа. Суюмбика была на четыре года старше Янгалия. Она ни во что его не ставила, обратила лик свой к свергнутому Сафа-Гирею. Казанцы опять взбаламутились и убили Янгалия…»
Шакман вздохнул, вспомнив, какую горечь доставила ему весть о гибели молоденького хана.
«После Янгали-хана троном снова завладел Сафа-Гирей. Сразу же свершив никах, он взял овдовевшую Суюмбику в жены и продолжает править ханством…»
На этом история казанских ханов пока заканчивалась. Не то что мулла Апкадир — даже вращавшиеся в придворном кругу мурзы и сеиды не смогли бы сказать, долго ли продержится Сафа-Гирей, кто его сменит.
«Вернул-таки власть, будь он неладен! — подумал Шакман о Сафа-Гирее. — Силен, видать. Не скоро теперь его свалят…»
Апкадир же сделал из прочитанного такой вывод:
— Ханы приходят, турэкей, и уходят, а Шакман-турэ живет и благоденствует.
Разумеется, мулла хотел этим угодить Шакману, но тот вдруг взъярился:
— Не благоденствует Шакман! Не может! Не дают возможности!
Мулла, не ожидавший такого отклика на попытку польстить самолюбию предводителя, удивленно заморгал глазами, повел туда-сюда носом, забормотал:
— Дадут, турэкей, дадут! Будет возможность, все будет. Щедрость аллаха безгранична. Даст аллах, сам станешь ханом.
— Как же, жди! Что-то не замечаю я щедрот твоего аллаха! Не успеет дать, как тут же отнимет!
— Грех, грех роптать на всевышнего! Должно благодарить его за бесчисленные милости. Надо иметь выдержку. Святые пророки учили терпению…
— Выдержка у меня поистратилась, терпение лопнуло! Где мой сын? Говори!..
— В руках всевышнего, турэкей.
— Ты — его служитель. Должен знать!
— Говорят, лучше не знать. Кто не знает, тому легче нести свое бремя.
— Вот как! Зажирел ты, я гляжу! — прорычал Шакман, вытаращив глаза. — Придется помочь тебе избавиться от жира. Вытрясу я из тебя лишнее и до стада твоего доберусь!
Апкадир не раз уже становился свидетелем решительных поступков предводителя племени. Глаза муллы испуганно забегали. Стараясь придать голосу загадочность и в то же время как можно больше озабоченности, он принялся успокаивать Шакмана:
— Не тревожься, турэкей! Вернется твой сын, как всякое творение аллаха возвращается к своей кормушке…
То ли уловив в словах муллы некий смысл, то ли сумев обуздать свою ярость, Шакман смягчился, проговорил устало:
— Ты мне одно только скажи: где его искать?
Мулла снова почувствовал под собой твердую почву.
— Не обременяй себя поиском, мой турэ! Он не вернется, пока не придет для этого время. Не о сыне — о скоте нужно сейчас позаботиться, о скоте!
— О скоте? О каком скоте ты говоришь?
— Из приданого твоей снохи. Не угнали же невесть куда…
Никто лучше муллы Апкадира не был осведомлен, куда делся скот, шедший за обозом Минлибики. Но он умел пользоваться своей осведомленностью, до поры до времени пряча концы в воду и при необходимости прибегая к лисьим уловкам. Вот и теперь он поманил Шакмана жирным кусом, а сам, делая вид, будто совершенно равнодушен к этому кусу, вознамерился вписать что-то в книгу истории племени: вытянул из-за голенища ичигов очиненное гусиное перо, достал из кармана и открыл шкатулочку, в которой хранил серебряную чернильницу.
— Нет уже приданого снохи, — сказал Шакман с сожалением. — Пеплом развеялось, как и само племя Сынгран.
— Не развеялось, мой турэ, — ответил мулла как бы между делом, осторожно обмакнув перо в чернила. — Да. Не развеялось, а только перешло из рук в руки. Разве ты не слышал, что оно у енейцев?
— У Байгубака?!
— Енейцы — племя небольшое. Да. Сила у них — так себе, незначительная. Вернуть свой скот тебе особого труда не составит.
«Подстрекает, негодяй! — подумал Шакман. — К походу за барымтой склоняет. А все же есть в его словах доля правды. В самом деле, почему скотом, предназначенным племени Тамьян, должны владеть какие-то там енейцы? Кто такой Байгубак против Шакмана? Никто. С какой стати я должен мириться с тем, что скот, принадлежащий жене моего сына, ходит в чужом стаде? Мулла прав, надо пощекотать Байгубака, отобрать у него свое добро…»
Приключенческая повесть известного башкирского писателя Кирея Мэргэна (1911–1984) о пионерах, которые отправляются на лодках в поход по реке Караидель. По пути они ближе узнали родной край, встречались с разными людьми, а главное — собрали воспоминания участников гражданской войны.
Вторая книга романа известного башкирского писателя об историческом событии в жизни башкирского народа — добровольном присоединении Башкирии к Русскому государству.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Привет тебе, любитель чтения. Не советуем тебе открывать «Реквием» утром перед выходом на работу, можешь существенно опоздать. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. Легкий и утонченный юмор подается в умеренных дозах, позволяя немного передохнуть и расслабиться от основного потока информации.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
Описываемые в романе события развертываются на одном из крупнейших нефтепромыслов Башкирии. Инженеры, операторы, диспетчеры, мастера по добыче нефти и ремонту скважин — герои этой книги.
Роман о борьбе социальных группировок в дореволюционной башкирской деревне, о становлении революционного самосознания сельской бедноты.
Роман повествует о людях, судьбы которых были прочно связаны с таким крупным социальным явлением в жизни советского общества, как коллективизация. На примере событий, происходивших в башкирской деревне Кайынлы, автор исследует историю становления и колхоза, и человеческих личностей.