Я посмотрел на Льва — он стал огромным, мощным, и вокруг него мерцала золотая пыльца. Лев рос и рос, отчаянно развевалась роскошная грива, и я понимал, что он готов спасти гномов — но не готов погубить меня.
— Повелитель, ты не оставляешь выбора, — я не узнал свой голос. — Гномы приютили меня, обогрели, поддержали. Пусть живут! Только одна просьба. Я много раз катался на Льве. Хочу быть с ним, когда он прольется дождем.
— Твое право. Но ты рухнешь на землю, когда Лев растает.
— Какая разница? Когда Лев растает, меня в любом случае не будет в живых.
— Это верно. Решение принято?
Крылатый гигант обволакивал меня, ласкался, и я чувствовал, что он согласен со мной.
— Принято, — твердо сказал я.
И тут я увидел Серебристого медведя. Он летел резво, но неуклюже, пухлый, пушистый, добрый, родной… В первый миг, едва заметив Мишку, я обрадовался, всей душой потянулся к нему — и отпрянул, будто обжегся. Облако появилось без стаи, одно, в неурочный час. Значит отца нет в живых.
— Воин Вадим не допустил нашествия шакалов на город, — ровно сказал Повелитель. — Но битва стала для него последней. Он был немолод, а раны глубоки. Мир его духу.
Мишка ткнулся в мое окаменевшее лицо, погладил по голове блестящей мохнатой лапой. Обняв его, я догадался, почувствовал, осознал, что он хочет сказать. Медведь передал привет от отца. В последние секунды Воин Вадим понял, что я нашел своего Льва, и ушел из жизни со спокойным сердцем.
Серебристый медведь рос на глазах, раздувался, расплывался по синей вышине. Из крошечного, точно плюшевого, мишки он превращался в шатуна-великана и взлетал выше всех облаков. Отцовское облако темнело, наливаясь водой. Вскоре бурый исполин заполнил собою все небо, и я понял, что сейчас произойдет.
Я убедился, что моя догадка верна, когда на лицо упали первые капли.
Растолкав разноцветье мелких облаков, огромный медведь спустился ниже, и я увидел, как над полями полился щедрый благодатный дождь. Медведь двинулся дальше, растекаясь по небесам громадной искристой тучей, даруя гномам долгожданную влагу, надежду и жизнь.
— Гармония, — раздался голос Повелителя, и я вздрогнул. — Гармония восстановлена. Медведь подарил спасение гномам — и вам тоже.
— Что? — не поверил я ушам.
— Миссия выполнена. Гномы будут жить. И вы живите.
«Отец был готов пожертвовать всем ради меня и помог, даже когда умер. Ведь Серебристый мишка — частичка его души…»
У меня не было сил благодарить Повелителя. Он был слишком жесток и не всегда справедлив. Но я все же произнес через силу:
— Спасибо за встречу с Крылатым Львом! Он вернется к тебе, когда я пройду свой путь до конца.
— Ты дважды обманул смерть. Твой путь будет долгим, — молвил Голос. — А Лев прилетит раньше, с другими облаками. Переждет здесь весну и возвратится к тебе по осени.
Я дотронулся до скалы ладонью. Мне казалось, что я стал старше на десять лет.
Крылатый Лев подхватил меня, и я погладил его по пушистой гриве. Это единственное облако, на котором можно кататься верхом.
Когда я спустился вниз на Крылатом Льве, меня обнимали и целовали все, даже суровый Учитель эм Марк, — друзья были промокшие насквозь, но счастливые.
А я во все глаза смотрел, как легко пробиваются сквозь пушистую землю и разворачивают шелковые лепестки алые, синие, желтые, белые цветы, — это было простое весеннее чудо.
Я радовался, что теплый дождь падает на щеки. Потому что Воину Лиону не пристало плакать.
