Крылатый лев - [68]

— Сама вижу, что весна! Да разбирайся ты хоть сто лет!

Гномы, сидевшие и лежавшие на горячей крыше, поначалу глядели на нас с Вишней с доброжелательным любопытством, с интересом прислушиваясь к перепалке, но вскоре принялись шикать и возмущаться, — мы мешали наслаждаться красочным зрелищем. Там, внизу, торжественно восклицала по-гномьи Тереза, а Пиона, возвышаясь над ней, как лебедь над перепелкой, важно и снисходительно кивала. А ведь она наверняка не понимала ни слова, сказанного королевой. В школе-то училась хуже меня!

— Эй вы! Нашли время ссориться! — прикрикнул Берлан. — Коронация, может, раз в сто лет происходит, а вы гавкаете друг на друга.

— Я не гавкаю. Я не собака, — обиделась Вишня. — Не волнуйтесь, я ухожу.

— Подожди! Куда ты опять?!

В третий раз схваченный жилистым Берланом, я крепко приложился пятой точкой к черепичной крыше — ох, еще один такой рывок, и я неделю смогу сидеть только на мягкой подушке!

— Ну достал ты, старик! — злобно процедил я. Берлана мои слова не оскорбили: вцепившись в мою ладонь, будто защелкнув наручники, он невозмутимо наблюдал, как Тереза, подхватив большой красный бубен, пританцовывая, ходит вокруг Пионы, и колотит в него что было сил. Ну и традиции!

— Сильней ты меня, не спорю, — шепнул я гному. — Но пойми, я столько раз уже терял Вишню! Больше нельзя…

Я и договорить не успел, как Вишня оказалась по левую руку Берлана — не отпуская моей ладони, он ухитрился схватить ее за запястье и мощным рывком усадить рядом.

— Не даете красотой полюбоваться, чужаки болтливые, откуда только взялись на мою голову! Хотите говорить — говорите. Но не орите! Шепотом, шепотом!

— Да не хочу я с ним разговаривать! — фыркнула Вишня. — Он будет про меня гадости думать, а я — оправдываться? Больно надо! Отпустите меня!

— Вот это номер! — возмутился Берлан. — Нет уж, красавица, пришла — так сиди! Ты побежишь, он — за тобой, я — за ним… Не по возрасту мне в догонялки играть! Или в летопись попасть хотите? Мол, в таком-то году коронацию омрачило происшествие — прямо во время церемонии стража пристрелила двух не в меру энергичных чужаков… Не хотите? Вот и славно.

Некоторое время мы угрюмо молчали, невольно наблюдая за действом, происходившим возле бронзового памятника. Нарядные гномы устроили танец: они трогательно раскланивались, приседали, прихлопывали, выстраивались то в ряд, то в круг. Грянул вальс, и мгновенно образовались пары, — кружились гномы на площади, кружились гномы на крышах, кружились даже возле нас, и я всерьез испугался, как бы не обрушилась кровля. А старина Берлан, потряхивая плечами, мерно, в такт, покачивал головой.

— Вишня, Колдун мне внушил, что ты его подружка, — сообщил я, будто не было никакой паузы. — Не знаю, как это вышло.

— И ты ему поверил?!

— Я был дурак! — в отчаянии проговорил я.

— Это точно.

— Только вот что. Я чувствовал, что кто-то преследовал нас. И в пути — помнишь, как с Кузей кто-то столкнулся в воздухе? И там, на лужайке, где Пашка на драконе спас тебя от Колдуна! И на Золотой поляне… И дерево красное кто-то сжег. Я думал, это сам Колдун. Но ведь он не может быть во всех местах одновременно! Значит, он не врет о помощнике… И если это не Пашка-Пряник, не ты, не эм Реус, то…

«Пиона! Имя новой правительницы — Пиона!» — раздался громогласный рёв гнома-глашатая.

Мы вздрогнули и одновременно повторили: «Пиона…»

Пиона! Она с детства мечтала стать королевой, но в Светлом городе нет ни дворцов, ни замков. А вот над чужедальними гномами можно властвовать, и сокровищ у них немерено… Но как же к ним попасть? Можно подслушивать под окнами. Можно явиться в дом среди ночи под видом доброй гостьи и выведать секреты. Можно пообещать другу дракона, но оседлать его самой, передвигаться невидимо, бесшумно, да еще сбить на лету пухлого Кузю. Можно, умело управляя драконом, спалить красное дерево и направить приятелей в лес-чертополох. Можно украсть карту, наконец!

Пиона и Колдун были нужны друг другу. Пиона помогала Колдуну ставить нам палки в колеса — ведь тогда Вишня уж точно не доберется первой до Гномьей слободки и не наденет по случаю корону! А Колдун, как мог, поддерживал ее в пути.

Мы сбивчиво объясняли это друг другу, и все сомнения растаяли. Я узнал, что гномам, которые поначалу доброжелательно встретили меня и Вишню в лесу, Тереза сообщила, что в слободку уже явилась юная белокурая девушка из Светлого города. И девица эта назвалась, между прочим, моей подружкой, а Вишню объявила коварной самозванкой, интриганкой и мошенницей! Вот поэтому гномы и схватили Вишню, да и меня, на всякий случай, арестовали.

— Как хорошо, что тебя отпустили, — сказал я Вишне. — Меня вон на крючке держат…

— А кто ее отпускал? Она тоже на крючке! И под прицелом, — не глядя на нас, проговорил Берлан.

Я махнул на него рукой.

— У эм Тика самые дорогие драконы… — невпопад вспомнил я. — Они умеют прятаться, как невидимки! Наверняка Пиона спрятала своего зубастика где-нибудь в окрестном лесу… — пробурчал я и с негодованием глянул на Берлана. — Да отпусти ты нас! Не преступники мы, понимаешь?

— Понимаю… — проговорил гном. Его голос окреп, в нем появились железные нотки. — Понимаю! — повторил он так оглушительно, так что другие гномы уставились на него, как на привидение, а голуби, ворковавшие на ажурном флюгере, переполошились и взмыли в небо.