Кружным путем - [85]

Женщина смотрела на визитную карточку Пола так, словно это был лотерейный билет, по которому она крупно проиграла. А Пол подумал, что, наверное, и Джулиус в свои пятнадцать лет видел то же самое лицо.

А эта женщина – лицо Джулиуса.

– Как ее фамилия?

– Фамилия?

– Фамилия дочери вашего клиента?

Пол колебался всего одну секунду.

– Рут, – ответил он. – Рут Гольдштейн.

Это был выстрел вслепую, в потемках… Хотя нет – скорее в сумерках, когда еще можно разглядеть название томика: «Книга Руфь».

«Что-то на „Р“», – сказала ему Рейчел.

– М-м… – протянула женщина и оживила экран компьютера, который долго-долго не хотел просыпаться. Ей даже пришлось крепко шлепнуть мясистой рукой по мыши. – Чертова система, – буркнула она, имея в виду все вообще, а не только свой компьютер. Например, систему, благодаря которой человеку лучше находиться в сумасшедшем доме, чем в тюрьме для несовершеннолетних. Систему, которая определила детей в психбольницу, где их держат взаперти и пичкают лекарствами, пока им не исполнится восемнадцать лет.

Да, нечего сказать, система в самом деле не из лучших.

Компьютер наконец проснулся – испугался то ли немилосердного обращения с мышью, то ли крепкого словца – и надсадно загудел. Последовало несколько более гуманных похлопываний по мыши, и на экране открылось окно запроса информации.

– Вот она, Рут Гольдштейн, – кивнула женщина. – Так что вы хотите?

Пол ответил не сразу. Он до последнего опасался, что ему ответят: «Простите, здесь такого ребенка нет». Объяснят, мол, вас ввели в заблуждение, и укажут на дверь. Наконец он все-таки сумел с собой совладать.

– Я же вам сказал: мой клиент недавно скончался. Смерть наступила внезапно и неожиданно. Надо выполнить некоторые формальности и уточнить, кто за что платит. Мы хотим убедиться, что Рут Гольдштейн будет и в дальнейшем получать такое же хорошее лечение и уход.

Пол подумал, что выразился не очень удачно: слово «хорошее» было явно не к месту. Но он пришел сюда не для того, чтобы кого-то обижать. Он выполнял миссию спасателя. Хотя спасаемые находились не в психиатрической больнице «Гора Арарат», а в трех тысячах миль от нее. Оставалась держать скрещенными пальцы и надеяться, что они еще дышат.

– Что же вы раньше не сказали? – возмутилась женщина. – Тогда вам надо в финансовый отдел.

– Я бы хотел взглянуть на девочку.

– На девочку? В таком случае необходимо спросить разрешение у врача. Вы не заразны? Проходили обследование?

«Насчет заразы – в самую точку», – хмыкнул про себя Пол. Ведь они не где-нибудь, а в зверинце.

– Так спросите. Полагаю, что раньше ее навещал один отец. Но он умер. Кому-то надо сообщить ребенку, что произошло. – Женщина не отвечала, и Пол добавил: – Ведь он это делал?

– Что делал?

– Навещал?

Женщина повернулась к компьютеру и несколько раз щелкнула мышью.

– Майлз Гольдштейн?

– Да.

– В списке значится. А вот навещал он ее или нет, не скажу.

– Вы могли бы поговорить с врачом и объяснить ситуацию?

– Я могу одновременно делать только одно дело.

Это «дело», которое не позволяло ей немедленно связаться с врачом, представляло собой пластиковый стаканчик; женщина держала его в руке и не спеша потягивала кофе.

Изрядно отпив, она состроила кислую мину, взялась за телефонную трубку и с летаргической медлительностью набрала несколько цифр.

– Это доктор Санхи? У меня тут человек из страховой компании. Хочет повидаться с Рут Гольдштейн. Совершенно верно… Умер отец… Он так говорит… Хорошо.

Женщина положила телефонную трубку на рычаг – лежи там и не мешай.

– Доктор Санхи сейчас придет.

* * *

Доктор Санхи оказалась женщиной.

И индианкой. На вид – заваленной работой, спешащей и не склонной заводить долгие разговоры по пустякам.

– Так вы утверждаете, что ее отец скончался? – В ее речи чувствовался распевный индийский акцент. Они сидели в комнате ожидания рядом с вестибюлем. «Интересно, чего можно ожидать в подобном помещении? – подумал Пол. – Когда возвратится ясность рассудка? Или когда из башни на плечах разлетятся последние летучие мыши и ее окончательно снесет?»

– Да, несколько дней назад.

– И вы пришли ей об этом сообщить?

– И убедиться, что все в порядке с финансовой стороной вопроса. Что за ней будут продолжать должным образом ухаживать, как желал ее отец.

Доктор Санхи заглянула в папку.

– Матери тоже нет.

– Нет. – Майлз солгал во всем, кроме этого. – Она осталась одна на свете.

– Вот что, мистер…

– Брейдбарт.

– Да-да, Брейдбарт. Должна сообщить вам следующее: она не более одинока, чем раньше. Разумеется, я говорю о физической стороне вопроса. Ее отец, я бы сказала, не часто баловал ее своими посещениями. Приходил очень редко – на дни рождения и иногда по праздникам.

– Вы давно здесь работаете?

– Недавно, мистер Брейдбарт. Два года.

– Таким образом, вы не присутствовали в тот момент, когда ее принимали?

– Нет, конечно.

– Могу я вас спросить, как ее успехи?

– Относительно чего?

– Относительно нормального состояния.

– Нормальное состояние – расплывчатый термин. Лучше спросите, как ее дела относительно ее самой. Относительно прошлого года или позапрошлого. Это нечто вроде гольфа – спорта, которым я, к сожалению, начала заниматься совсем недавно. Человек играет против самого себя. И шаг за шагом совершенствуется.