Кружным путем - [84]

– Я ей сама брякну, – перебила его Лиза. – Давай номер.

– Надо найти. – Он тянул время.

Возникла пауза: гости решили, что он поступит именно так, как сказал, – пойдет искать номер.

И ждали.

– Что-то я устал, – вместо этого сказал Пол. – Обещаю, загляну к вам чуть попозже.

Джон и Лиза нехотя поднялись. Обняли его и просили, не раздумывая, обращаться, если они могут что-то для него сделать.

* * *

Пол не мог заснуть.

И позвонил Рейчел Гольдштейн. Он все еще надеялся, что она сможет вывести его из тупика.

– Слушаю, – ответила вдова, после того как он представился.

– Хотел убедиться, что вы в порядке.

– С какой стати?

– Как это «с какой стати»?

– Мы едва знакомы. Я ценю вашу заботу. Но я озадачена вашим участием. Вы не родственник и не друг…

– Я чувствую себя другом, – заявил Пол и не солгал. В этот момент ему казалось, что Майлз – его единственный друг на земле.

Рейчел не стала с ним спорить.

– Держитесь? – продолжал допрашивать Пол.

– Держусь. Восемнадцать лет я пробыла замужем, и вдруг оказывается, что я вовсе не знала своего супруга. Что еще остается делать?

Должно быть, в комнату вошел один из ее сыновей, потому что Рейчел быстро проговорила:

– Со мной все в порядке, Пол. Я прекрасно себя чувствую. – Затем послышался стук закрываемой двери, и она продолжала: – Что он был за человек? Вот какой вопрос меня мучает. – Ее голос стал невыносимо грустным. – Каким мне его помнить?

– Таким, каким хотите. Разве в этом есть что-нибудь плохое?

– Таким, каким хочу? – отозвалась Рейчел и еще раз повторила фразу, то ли усмотрев в ней некий смысл, то ли высмеивая его глупую сентиментальность.

Повисла пауза.

– Одного я все-таки видела, – наконец проговорила она.

– Кого видели?

– Ребенка. Вчера вы меня спрашивали, не видела ли я кого-нибудь из взятых на воспитание детей. Помните?

– Конечно.

– Так вот, это был уже не грудной ребенок.

– А кто?

– Девчушка.

Внимание – девчушка!

– Вот таким, пожалуй, я и буду помнить Майлза. А почему бы и нет? Входящим в дверь с девочкой-колумбийкой на руках.

Так… так… так. Мысли Пола ворочались невероятно медленно.

– Вы помните ее имя?

– Имя? Это было больше десяти лет назад.

– Вы уверены? Вспомните получше.

– Зачем оно вам?

Законный вопрос.

– Прежде чем удочерить девочку, мы разговаривали с супругами, которые тоже пользовались услугами вашего мужа. У них дочь. На вид ей тринадцать или около того. Интересно, может быть, вы видели именно ее?

Рейчел снова замолчала.

«Думай, думай», – торопил ее про себя Пол.

– Что-то, кажется, на «Р»… Извините, не могу припомнить.

На «Р»? Как и ее отца?

– А что произошло с ее родителями? Почему они не забрали ее сразу?

– Понятия не имею. Может быть, именно в этот день были заняты.

– Странно. Обычно в Колумбию требуется ехать самим и принимать ребенка лично. Таковы правила.

– Может быть, в данном случае возникли какие-то особые проблемы… Насколько я помню, с девочкой что-то было не так.

– Что именно?

– Нервы. Она постоянно кричала и плакала.

– Видимо, испугалась. Что тут необычного?

– У меня двое сыновей. Случалось, они тоже пугались. Даже приходили в ужас. Они и сейчас в ужасе. Обнаружить, что отец совершил самоубийство, – это что-то да значит. Но там было нечто иное. Девочка боялась темноты, боялась света – боялась всего. Что-то с ней было не так – не знаю только что. Помнится, Майлзу пришлось встать среди ночи и идти ее успокаивать.

– Удалось?

– Не знаю. Наутро он повез ее знакомить с новыми родителями. Вот и все. У нее были красивые глаза. Я до сих пор их помню.

– Ну что ж… – Полу вдруг очень сильно, можно сказать, отчаянно, захотелось закончить разговор. – Вам надо хорошенько выспаться. Обращайтесь, если что-то потребуется. Всегда готов вам помочь.

Рейчел не потрудилась сказать ему «до свидания».

Глава 41

Он не слышал слонов.

И львов тоже.

А лам – тем более.

Он слышал, как гудит мощный кондиционер, как звякают металлические подносы сервировочного столика на колесиках. Как работает система внутренней связи, внезапно взрывающаяся помехами. Раздался стук – это подросток в банном халате настойчиво колотил во внутреннее окошко и требовал, чтобы ему сейчас же, немедленно, дали его пистоны.

Голоса звучали у Пола в голове – слишком много голосов, которые старались перекричать друг друга.

Вот раздался голос Джулиуса – паренька из тех времен, когда Майлз занимался делами несовершеннолетних.

«Попал в зверинец в пятнадцать лет. Мы называли его зверинцем, потому что он стоял напротив зоопарка в Бронксе».

И голос Галины. Привет, Галина!

«Она видела такие вещи, которых не должен видеть ребенок. И у нее начались кошмары».

Затем свой голос в общий хор добавила Рейчел:

«Девочка боялась темноты, боялась света – боялась всего. С ней что-то было не так, только я не могу понять что».

И наконец последний голос, который звучал громче остальных. Голос из письма, которое Пол приписал сыну Майлза, но, оказывается, это был совершенно иной человек.

«Дорогой папа, папочка, папуля! Помнишь, как ты отвел меня в зоопарк и там оставил?»

Но вот Пол услышал и свой собственный голос, который звучал наяву:

– Да, вы правильно поняли, я из страховой компании. – Он говорил это грузной женщине, которая сидела за конторкой в приемной. Женщине, которая встречала посетителей в психиатрической больнице «Гора Арарат» – здании из красного кирпича с зарешеченными окнами и линолеумом на полу, стоявшем напротив зоосада в Бронксе. Два зоопарка рядом: человеческий и звериный.