Крутые повороты - [62]
— …В этом доме, — говорил он, — в этих стенах, первое слово… Нет, я не скажу благодарности… Настоящих друзей не благодарят… Слово дружбы и любви должно быть о Косте Попове…
Все зааплодировали.
Счастливое лицо было у Наташи.
Но сам Попов отчего-то не улыбался. Слушал хмуро, сосредоточенно. Машинально катал по скатерти хлебный шарик. Кажется, какая-то недобрая мысль не давала ему сейчас покоя.
Азаров продолжал:
— …Я хочу, чтобы ты знал… Мой дом — это твой дом… Всегда… Сколько, нам суждено жить…
Все потянулись рюмками к Попову. Все так же, не улыбаясь, чокнулся он с Азаровым, с Катей, со стариком Никитинским, с сияющей Наташей. Чокнулся и с Нефедовым…
…В полном разгаре было веселье. Гости уже поднялись из-за стола. Наташа выносила в кухню посуду. Катя на низком столике готовила сладкое. Степан Гаврилович Никитинский танцевал с Ольгой Петровной.
На балконе курил Азаров.
Костя Попов тоже вышел на балкон.
— Смотри, — сказал ему Азаров. — Вид какой! Водить экскурсии…
Попов не ответил. Он достал папиросу. Чиркнул спичкой. Глубоко затянулся, выпустил дым.
— Володя, — неожиданно спросил Попов, — кто тебе помог быстро найти кооператив?
— Ольга Петровна… Постаралась голубушка…
— А деньги на мебель кто дал?
В дверях балкона в этот момент в своем кресле появилась Катя. Она слышала вопрос Попова. Вопросительно посмотрела на мужа.
— Я не совсем понимаю, — Азаров осторожно улыбнулся. — Это что — застольная социологическая анкета?
— Деньги на мебель нам одолжил Степан Гаврилович, — сказала Катя. — А в чем, собственно, дело?
— Катя, — попросил Попов, — можно я с Азаровым вдвоем поговорю?
— А я мешаю? — спросила Катя.
Попов ничего ей не ответил. Только опять выпустил длинную струю дыма.
— Катенька, — Азаров сделал успокаивающий жест рукой. — Мы сейчас… Ладно?
Она пожала плечами. Резко въехала назад, в комнату.
— Слушаю? — сказал Азаров.
— Так почему же ты за них не пил? — спросил Попов.
— За кого?
— За Ольгу Петровну, за Никитинского?.. Не поспешил объявить, что твой дом — это их дом?.. Они помогли — в норме вещей… Само собой разумеется… А Попов дал деньги, — значит, надо Попова немедленно обласкать… Не то он подумает: недодали, не уважили… Так?
— Костя, — после долгой паузы сказал Азаров. — Ты с ума сошел…
— А все почему? — сказал Попов. — Потому что они — свои люди. Да?
— Костя, — сказал Азаров. — Я не понимаю… Да ты же мой самый старый друг…
— Заговорщики, вот вы где запропастились! — в дверях балкона стоял улыбающийся Никитинский.
Но тут он увидел их лица.
Разговора их Степан Гаврилович не слышал. Но был он мудр, опытен и знал людей.
— А ну-ка, обнимитесь! — с неожиданной властностью приказал Никитинский. Азаров вопросительно посмотрел на Попова. Тот молчал.
— Обнимитесь! — строго повторил Никитинский. — Я кому говорю!
Попов усмехнулся. Шагнул к Азарову. Тот покачал головой и обнял Попова. Прижался к нему щекой.
— Дубина, — сказал Попову Азаров. — Какая же ты дубина!..
Попов вошел в парадное того дома, где когда-то он жил с родителями, а потом с сестрой Леной.
Подошел к дверям квартиры. Позвонил. Никто ему не открыл. Он еще раз позвонил, подольше. За дверью стояла тишина. Попов достал связку ключей, отобрал один из них, открыл дверь, вошел в квартиру.
Она имела вид, какой имеют все покинутые жильцами квартиры. На полу валялись какие-то коробки, тряпки, обрывки бумаги. Стремянка была придвинута к антресолям, дверцы антресолей распахнуты…
Попов постоял, посмотрел. Вышел на лестничную площадку. Позвонил в соседнюю квартиру.
Дверь ему открыла старушка.
— Глафира Ивановна, — спросил Попов. — Где Лена?
Старушка посмотрела на него с удивлением.
— А ты, что… не знаешь?
— Нет, — сказал он.
— Они же с Сашей в Омск уехали, — сказала старушка.
— Ах вот как! — сказал Попов. Этого он не ожидал.
— Она… разве… не позвонила тебе? — спросила старушка.
— Не дозвонилась, наверное, — объяснил он.
— Наверное, — согласилась старушка. — Тут уже техник-смотритель приходил. Насчет квартиры. — И вдруг старушка вспомнила. — Ах ты господи… Память дырявая… Ленка же записку оставила.
Он развернул записку. Прочел: «Уехала в Омск. Делай с квартирой, что хочешь». Он еще раз прочел.
И еще.
И рассмеялся.
— Конечно, — сказал он. — На триста процентов я был прав. На тысячу процентов!
— Ты чего? — не поняла старушка.
— Квартира-то пропала, Глафира Ивановна, — сказал он. Уплыла безвозвратно! В чужие руки… Смешно до слез, верно?
Она смотрела на него.
— А легенда пойдет, — сказал он, — что я обидел родную сестру… Это надо же!.. Я! Ее! Обидел!
Он стоял и зло, горько смеялся.
Попов и Азаров сидели в кабинете главного инженера завода «Красный витязь».
— Завершение работы в срок зависит теперь только от вас, — говорил Попов. — Вы обязались предоставить справочные материалы?.. Где они?
Главный инженер нажал кнопку селектора.
— Да? — сказал в селекторе мужской голос.
— Зайдите ко мне, — велел главный инженер. Выключил селектор, пожал плечами. — Не знаю… — проговорил он. — То, что есть, мы вам дали…
— А нам надо не то, что есть, а то, что надо, — сказал Попов.
Открылась дверь, и в кабинет вошел Сережа Васильев, муж Наташи.
Он увидел Попова.
Александр Борин, известный журналист и обозреватель «Литературной газеты», рассказывает о своей юности, о людях, с которыми сводила его судьба. С кем-то из них отношения ограничивались простым знакомством, с другими устанавливалась долгая дружба. Среди них писатели Александр Бек, Константин Симонов, Илья Зверев, Леонид Лиходеев, Камил Икрамов, летчик-испытатель Марк Галлай, историк Натан Эйдельман, хирург Гавриил Илизаров, внук великого писателя Андрей Достоевский и многие другие.В газету А. Борин писал статьи по вопросам права, однако некоторые из них так и не увидели свет.
Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
Автор дает историю жизненного пути советского русского – только факты, только правду, ничего кроме, опираясь на документальные источники: дневники, письменные и устные воспоминания рядового гражданина России, биографию которого можно считать вполне типичной. Конечно, самой типичной могла бы считаться судьба простого рабочего, а не инженера. Но, во-первых, их объединяет общий статус наемных работников, то есть большинства народа, а во-вторых, жизнь этого конкретного инженера столь разнообразна, что позволяет полнее раскрыть тему.Жизнь народных людей не документируется и со временем покрывается тайной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.