Крутой вираж… - [22]

— Будем…

— Отлетался? Сколько сейчас? Пятый час? Еще спать и спать…

Но стакан взял и, поморщившись, выпил.

— Построение в котором часу? В двенадцать? Уйма времени. Наливай. Завтра, то есть сегодня, парковый день.

Через час, дружно посапывая, оба крепко спали.

Инженер объявил программу паркового дня:

— Пришел бюллетень номер одна тысяча двести… затерто, неважно, Тэ-Эр дробь семнадцать. От прошлого месяца сего года, числа…Проверить воздушные баллоны на предмет того, чтобы сроки годности не были просрочены, а также на отсутствие в них конденсата, грубо говоря, воды. Кто-то из строя:

— Это что же, снимать?

— Снимать! Снять и проверить!

Воздушный баллон находился в нише (отсеке фюзеляжа) передней стойки шасси, в самом верху. Ниша узкая, для того, чтобы подобраться к баллону, нужно куртку снимать. А мороз восемь градусов, и ветер сырой. Виктор стал готовиться к работе. Подошел Алик:

— Я раздеваться не буду. У меня и так радикулит. Вообще глупость с этими баллонами. Приспичило им проверять немедленно, пять лет не проверяли, а тут прямо горит. Можно было бы спокойно до регламентных работ подождать. Ты как знаешь, а я подожду, когда кто-нибудь снимет и проверит. Если воды не найдет, значит будем считать, что и у меня нет. Потом летом на регламентных работах проверим. А в журнале отметим. Главное, чтобы в документации было отражено.

Алик оказался прав — ни у кого воды не оказалось. Баллон он не снимал. Виктор последовал его примеру. А сосед по стоянке из-за этого баллона получил травму: после долгих мытарств, связанных со снятием баллона, он страшно осерчав, схватил молоток и с многосложными матерными выражениями изо всех своих возмущенных сил обрушил его на пневматик (колесо передней стойки). Отскок молотка соответствовал приложенной силе и угодил прямо в лоб возмущенному технику-лейтенанту, который упал без сознания. Неделю он пролежал с сотрясением мозга, месяц носил на лбу наклейку.

В конце рабочего дня инженер эскадрильи построил личный состав групп технического обслуживания и объявил:

— Ночью ожидается тревога (тревога, хоть она и учебная, не должна ожидаться — ее положено объявлять неожиданно!). Ориентировочно (значит точно) в пять утра. Машины к этому времени будут уже на КПП (КПП обозначает въезд на территорию аэродрома). Отъезд не позднее, чем через пятнадцать минут после сирены. Так, что, кто привык долго в туалете сидеть, рекомендую просыпаться, не дожидаясь сирены. Задача — готовность к вылету тридцать минут. Это значит, что самолет снаряжен всем необходимым, летчик в кабине и запрашивает запуск.

Мы с Аликом поставили будильник на без пяти пять и спать завалились одетыми. К стоянке машин подгребли сонные, но во-время — до срока еще минуты две. А инженер уже орет:

— Мать вашу! Я предупреждал раньше просыпаться!? Пригрелись! Подальше от бабы нужно ложиться, поближе к двери!

— Вот, разошелся с утра! К чему бы это? Бабу вспомнил в суе. Сто лет уже без бабы. Скоро забудешь, что она не только для того, чтобы суп варить. Все ваши еб**е полеты. Да вот еще тревогу затеяли — нечего вам делать больше, — ворчит Федя — технарь — дед (деду еще сорока нет).

Самолет — он с вечера готов. Чехлы еще до нашего приезда механики сняли. Слить отстой топлива, проверить давление воздуха и уровень масла — две минуты. Так, что за нами проблем нет. Привезли парашюты — уложили. Все. Готово! Летчиков пока нет. Подлетает инженер, снова мать вспоминает:

— Мать твою…! Где этот раз…бай Мансуров (Костя Мансуров — технарь соседнего самолета)?

— Твой готов? Готовь Мансурова. Инженер помчался дальше. У него такой вид, что можно подумать — только на нем все и держится. На самом деле все идет само собой. Сто раз все отработано. Даже на этот раз за «воздушкой» (заправщик сжатым воздухом) не нужно бегать. Вот она сама подъехала и стоит в готовности.

Виктор замечает Мансурова. Тот появляется на тропинке, ведущей от городка к стоянке. Проспал, ясное дело. Быстро, однако, пришлёпал. Идет только он как-то странно — подчеркнуто прямо. И не к своему самолету. Куда же он? Сейчас прямо на инженера напорется. Виктор быстро его перехватывает:

— Эй, Костя, стой! Куда же ты? — Когда Костя поворачивает голову в сторону Виктора, тот понимает, что он его не видит — остекленевшие глаза смотрят сквозь собеседника и направлены в одну какую-то далекую точку. Такое бывает — временная потеря зрения. После плохого спирта. В последнее время для антиобледенительной системы стали поставлять гидролизный спирт. Хотя это тот же этиловый спирт — ректификат, но производят его из древесного сырья. После него во рту остается привкус резины.

— Это ты, Витя?

— Костя, твой самолёт я приготовил. Так, что ты…в общем, не светись.

— Ты только покажи, где мой самолёт. — Виктор подвел его к самолёту, усадил на чехлы возле инструментального ящика. Издали его и не видать.

Подруливает автобус с лётным составом. Красивые весёлые ребята в голубых летных куртках. Румяные. Видно, уже приняли легкий завтрак. К самолету направляется Генка П., простой парень, с нашим братом дружить не чурается. Но у начальства не в большом почете. Все потому, что помалу пить не умеет. Не зная этого, часто попадается на глаза тех, перед кем бы показываться не следовало. Не стесняется рассказывать о своих похождениях.