Крутое время - [12]

— Эй, посуду разобьете, сороки! Будь вас хоть тридцать, мне вы ничего не сделаете. Не троньте лучше, а то хуже будет, — предупредил их Мамбет.

Минуты через две-три встревоженный аул прибежал к дому, откуда доносился неистовый женский визг. Оказывается, Мамбет свалил в одну кучу, словно тюки, пятнадцать женщин и уселся верхом на них. Те, что попали вниз, уже задыхались, а которые наверху, визжали, что есть мочи. Стоило им чуть пошевельнуться, как Мамбет предупреждал: «Спокойно!»— и щипал за бедра то одну, то другую.

— Если пересказывать проделки Мамбета, можно весь вечер говорить и не перескажешь. А как он бежал с окопной работы! Целая история. Сказка! В скольких переплетах перебывал, чего только не вытворял, пока из далекой России не дошел до Яика?! История с сивой кобылицей случилась уже после того, как он перешел Яик.

— Да… — приготовился слушать Нурум, но хозяин раздумал продолжать:

— После расскажу. Когда с работы приду. Сейчас и я спешу, и тебе нужно отдохнуть. Поужинай и ложись спать.

Нурум вынужденно согласился.

— Жаль, что спешите, я бы с удовольствием послушал про Мамбета. Вы что — ночью работаете?

— И ночью, и днем. С тех пор, как образовали войско, работаем в две смены. Сегодня мой черед идти в ночную смену.

Фазыл торопливо допил чай и отправился на бойню. Нурум, оставшись один, задумался о своей судьбе. Ему смутно казалось, что и Мамбет, и его настойчивое «поезжай со мной!»— звали его, Нурума, к чему-то неясному, неизведанному,

И до ужина, и после встреча с Мамбетом не выходила из головы.

III

Нурум спал крепко. Дорога в шестьдесят верст утомила его. Волнения последних дней, частые тревоги напрягли нервы, словно струны домбры, — теперь все это осталось позади, и он спал спокойно, безмятежно.

— Дрыхнешь до самого обеда, а я, ей-богу, еле-еле спас твоего коня. Еще хорошо, что знакомый попался, — ясно донесся голос Фазыла, но слова не дошли до сознания Нурума, и он повернулся на другой бок.

Голос продолжал:

— А конь у тебя приметный: круп широченный и бугрится, как опрокинутый котел! А грудь-то, грудь необъятная! Навострил камышиные уши! Морда длинная, сухая, выхоленный, выхоженный, конь-огонь! Не раз, наверно, приходил первым на состязаниях твой белоногий мухортый! Красавец! Глаз не оторвешь…

«Фазыл говорит… Куда это я попал?..» Даже открыв глаза, Нурум не сразу сообразил, где очутился. Лишь когда Фазыл подошел в третий раз, он наконец опомнился.

— Нурум, дженге[3] твоя уже чай приготовила. Выспался?

— А мне казалось, что вы приснились, Фазеке. Вы говорили про моего коня? Он что; отвязался, убежал?

— Чуть-чуть не убежал. Если бы не я…

— Да, есть у него такая привычка. Домой небось подался?

— Хорошо, если домой. А как попал бы в лапы солдат, тогда вернуть его труднее вдовьей тяжбы.

— А что, солдаты облюбовали?

— У них разговор короткий: «Возьмем для казны»— и точка. Есть такой закон— без разговора забирать хороших коней. А кто из начальства не пожелает оседлать белоногого мухортого скакуна!

— Что за порядки?! В аулах милиция за коней людей избивает, в городе забирают коней в казну! — возмутился Нурум, быстро одеваясь.

— Все из-за вчерашнего смутьяна…

— Чего они так взъелись на Мамбета? I

— О, ты ещё не все знаешь. То, что я рассказал вчера, пустяки… — загадочно сказал Фазыл, усаживаясь на корточки.

— Еще что-то натворил?

— Ночью пришел в казарму и увел своих товарищей. Страшный тарарам поднял! «Не подчиняйтесь белым казакам! Свяжите Кириллова и гоните его в Уральск! Он хочет натравить нас против красных! Не поддавайтесь обману! Бейте белых офицеров!»— вот так кричал. А потом вдобавок увел семерых лучших коней вместе с белым аргамаком Кириллова…

— Да ну?

— Ой, страх один! Всю ночь рыскали сыщики по городу. Офицерье сбилось с ног. Но Мамбета и след простыл. Куда исчез — неизвестно…

Нурум не спускал изумленных глаз с Фазыла.

— Не найдут, — помолчав, сказал Фазыл. — Не так-то просто поймать Мамбета. Может быть, он уже там, где должен быть.

— А где он должен быть?

Фазыл внимательно посмотрел в глаза Нурума.

— У кердеринцев, — сказал он шепотом.

— А что шептать-то, Фазеке. Говорил же он, что нашел себе верных друзей.

— Видать, и ты примкнешь к Мамбету, — решил вдруг хозяин дома.

— Кто знает… Значит, Мамбет подался к кердерин-цам?

— К кердеринцам еще многие подадутся.

Нурум задумался. «И почему я не ушел с Хакимом?! Были бы вместе, шли бы плечом к плечу. Не вышло… Но где-то здесь находится Ораз. Надо повидаться с Оразом. Посоветоваться… К тому же у нас уговор», — думал Нурум умываясь.

За чаем он долго расспрашивал. Фазыл подробно объяснил, когда приехал Ораз, где он остановился, с кем встречается.

— Живет у портного Жарке, а работает в отделе войскового снабжения, недалеко от почты.

— Значит, вы хорошо знакомы с Оразом, — удивился Нурум.

Фазыл рассмеялся.

— Портного Жарке знает весь город. А потому знаем и тех, кто живет в его доме.

Нуруму почудился скрытый смысл в этих словах. Он догадывался, что Фазыл не просто рабочий скотобойни. У него, несомненно, есть большие связи, знакомства, недаром он знает все о делах в городе и даже о кердеринцах.

— Значит, Мамбета им не найти, говорите. По-вашему, Мамбет в руки им не попадется, Фазеке, да?.. — Нуруму хотелось узнать все подробности.