Крушение Агатона. Грендель - [45]
— Не так давно мне пришло в голову, что материальной первоосновой мира является ветер, а не земля, не огонь, не вода и даже не воздух>{37}, как утверждают мудрецы вроде Фалеса.
Я вздохнул.
— Мне пока еще не совсем ясно, в чем состоит существенное различие между ветром и воздухом, я продолжаю размышлять над этим. Но так или иначе, в философии природы, как я не раз говорил Туке, важно не то, что истинно, а то, что занимательно. — Он выпятил губы. — Ветер я предварительно определяю как Посейдонову сущность: то, что движет все, что движется (например, воздух, воду, огонь, землю). За этим кроются поразительные вещи, мой мальчик.
— Ну еще бы, — сказал я.
— Движение может восприниматься только во времени, поэтому вне времени (если моя теория верна) ничего нет. Я вынужден заключить, что время есть пространство. Или, иначе выражаясь, материя есть дыхание бога в течение определенного промежутка времени. Я, разумеется, полностью отдаю себе отчет в том, что все это сущая чепуха, но мирюсь с этим. Во всяком случае, моя теория объясняет «Стрелу» Зенона>{38}. Таким образом, мы можем сделать следующий вывод: каждое событие, или приключение, есть завихрение в выдохе бога. Или, может, следует сказать: в его пуке? Скажем, с одной стороны — Солон, с другой — Ликург. Хи-хи-хи!
Я не счел нужным высказывать свое мнение.
Агатон рассказал мне еще одну историю.
17
Агатон
Я только что придумал великолепную историйку, которая — если доверчивость Верхогляда оправдает мои надежды — войдет в Историю. Как известно, Солон, будучи уже немолодым, посетил Креза>{39} в Сардах. Говорят, когда он попал во дворец Креза, с ним случилось нечто подобное тому, что бывает с жителем континентальной страны, который в первый раз идет к морю. Как тот каждую реку на своем пути принимает за море, так и Солон, проходя по дворцу и видя множество придворных, одетых в богатые одежды и окруженных слугами и телохранителями, каждого принимал за царя. Дойдя наконец до Креза, который оказался человеком непомерной толщины (он не мог даже пошевелить пальцем) в роскошных пурпурно-золотистых и расшитых самоцветами одеяниях, восседавшим на высоком троне, отделанном золотом, серебром, слоновой костью и множеством драгоценных камней и окруженном целым войском терракотовых статуй, Солон, казалось, нисколько не был поражен этим убранством и даже не высказал ни слова похвалы, как того ожидал Крез. Царь велел открыть свои сокровищницы и показать Солону все драгоценности и роскошную обстановку: превосходные чернофигурные вазы, кубки, чаши, сосуды с благовониями, изделия из слоновой кости, амулеты в виде сфинксов, скифскую резьбу, фригийские статуи, расписные колесницы, лошадей, горных козлов, львов. Когда Солон осмотрел сокровища и вернулся потрясенный, будто землетрясением, всем виденным, пыхтя, и фыркая, и мигая глазами, как филин, Крез спросил его, не знает ли он человека счастливее его. Отдышавшись, Солон растянул пальцами щеки, поджал губы и наконец ответил, негромко и доверительно, что знает такого человека: это его согражданин Телл. Затем он рассказал царю, что этот Телл был честен, воспитал хороших детей, имел богатое поместье и погиб со славой, храбро сражаясь за отечество. Крез, взирая на Солона с высоты своей семисотфунтовой туши, как взбешенный кит, счел его дураком и грубияном, однако сдержал свой гнев и опять спросил Солона, знает ли он кого другого после Телла, более счастливого, чем он. Солон кивнул, как индийский мудрец. «Двоих, — сказал он. — Это Клеобис и Битон, два брата, чрезвычайно любивших друг друга и свою мать. В один знаменательный день, когда волы долго не приходили с пастбища, они сами запряглись в повозку и повезли мать в храм Геры. Все говорили, что она по-настоящему счастлива, имея таких сыновей, и она радовалась. После жертвоприношения и празднества они легли спать, но на следующий день уже не встали. Стяжав такую славу, они умерли без боли и печали. В их честь мы назвали дорогу».
Крез вознегодовал. «А нас, — воскликнул он, — ты не ставишь совсем в число людей счастливых?»
Солон, не желая раздражать его еще больше, отвечал с благородным почтением: «Боги, о Царь, умеренно оделили нас, греков, своими дарами, а потому и мудрость наша какая-то несерьезная и простонародная, а не царская. Такой робкий ум, видя, что в жизни всегда бывают всякие превратности, не позволяет нам гордиться счастьем данной минуты и изумляться благоденствию человека, которое может с течением времени перемениться. А называть счастливым человека при жизни, пока он еще подвержен опасностям, мы считаем столь же неразумным, как венчать, венком атлета, который еще вовсю сражается на арене».
После этих слов Солон удалился; Креза он обидел, но отнюдь не вразумил.
Старый друг Солона, баснописец Эзоп, бывший тогда в Сардах по приглашению Креза, обеспокоился тем, что Солону из-за его же упрямства был оказан такой нелюбезный прием. «Солон, — сказал он, — беседуя с царями, следует говорить бойко и осмотрительно».
Солон кивнул, будто смутившись, и сказал голосом тихим и слабым, поскольку был уже далеко не молод: «Или же кратко и убедительно. Или резко и хулительно. Или колко и подольстительно». Эзоп вздохнул. Он, хотя и был человеком необычайно уравновешенным, всякий раз путался таких шуток.
Роман крупнейшего американского прозаика отмечен высоким художественным мастерством. Сталкивая в едином повествовании две совершенно различные истории – будничную, житейскую и уголовно-сенсационную, писатель показывает глубокую противоречивость социально-психологического и нравственного климата сегодняшней Америки и ставит важные вопросы жизни, искусства, этики.
Будучи профессиональным исследователем средневековой английской литературы, Гарднер с особенным интересом относился к шедевру англо-саксонской поэзии VIII века, поэме «Беовульф». Роман «Грендель» создан на литературном материале этой поэмы. Автор использует часть сюжета «Беовульфа», излагая события с точки зрения чудовища Гренделя. Хотя внешне Грендель имеет некоторое сходство с человеком, он — не человек. С людьми его роднит внутренний мир личности, речь и стремление с самореализации. В этом смысле его можно рассматривать как некий мифический образ, в котором олицетворяются и материализуются нравственные и духовные проблемы, существенные для каждой человеческой личности.
Книга Джона Гарднера представляет собой серьезное документированное и одновременно увлекательное жизнеописание английского средневекового поэта Джеффри Чосера.Из нее мы узнаем, в чем поэт был традиционен, отдавая дань господствующим этическим, религиозным, философским воззрениям, в чем проявлял самобытность и оригинальность, что сделало его гениальным художником слова.Мир средневековой Англии, в которой жил Чосер, ее люди, культура, традиции и нравы предстают удивительно ярко и ощутимо.Рекомендуется широкому кругу читателей.
В основу данного сборника легла книга «Искусство жить» и другие рассказы» (1981). События иных историй этой книги вполне реальны, других - фантастичны, есть здесь и просто сказки; но их объединяет в единое целое очень важная для Гарднера мысль - о взаимной связи искусства и жизни, о великом предназначении Искусства.
Опубликовано в журнале «Иностранная литература» № 7, 1976Из рубрики "Авторы этого номера"...Рассказ «Джон Нэппер плывет по вселенной» взят из сборника «Староиндийская защита» («The King's Indian», 1974).
Проза Джона Гарднера — значительное и своеобразное явление современной американской литературы. Актуальная по своей проблематике, она отличается философской глубиной, тонким психологизмом, остротой социального видения; ей присущи аллегория и гротеск.В сборник, впервые широко представляющий творчество писателя на русском языке, входят произведения разных жанров, созданные в последние годы.Послесловие Г. Злобина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русские погранцы арестовали за браконьерство в дальневосточных водах американскую шхуну с тюленьими шкурами в трюме. Команда дрожит в страхе перед Сибирью и не находит пути к спасенью…
Неопытная провинциалочка жаждет работать в газете крупного города. Как же ей доказать свое право на звание журналистки?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.
Кингсли Эмис, современный английский писатель с мировой славой, известней у нас двумя романами — «Счастливчик Джим» и «Я хочу сейчас». Роман «Зеленый человек» (1969) занимает особое место в творчестве писателя, представляя собой виртуозное сочетание таких различных жанров как мистический триллер, психологический детектив, философское эссе и эротическая комедия.
«Человек внутри» (1925) — первый опубликованный роман еще очень молодого Грэма Грина — сразу стал пользоваться «необъяснимым», по определению самого писателя, читательским успехом. Это история любви, дружбы, предательства и искупления, рассказанная с тонкой, пронзительной лиричностью.