Крупнейшие уголовные дела XX века в США - [10]

Свидетель М. Моррисон: Он выглядит так же.

Обвинитель Э. Лезервуд: Похожа ли форма головы подсудимого на форму головы более высокого мужчины?

Свидетель М. Моррисон: Она, вроде, такая же.

Обвинитель Э. Лезервуд: Соответствует ли общий облик этого человека облику того, который застрелил твоего отца?

Свидетель М. Моррисон: Да, сэр.

Итак, на все наводящие вопросы обвинителя получены положительные ответы свидетеля. Но означает ли это, что он опознал подсудимого как одного из субъектов преступления? Содержание приведенного фрагмента из протокола допроса Мерлина Моррисона убедительно свидетельствует о том, что это не так. Даже под очевидным психологическим давлением обвинителя свидетель не нашел тождества внешнего облика подсудимого и преступника, ограничившись заявлением об их подобии. Но такие показания сами по себе отнюдь не свидетельствуют о виновности подсудимого, в лучшем случае они могут иметь значение лишь в совокупности с другими доказательствами по делу. И окружной атторней Э. Лезервуд стал упорно их добиваться. С этой целью в зал судебного заседания вызывается уже знакомая нам свидетельница обвинения Фиби Сили.

Обвинитель Э. Лезервуд: Мужчина, который повстречался Вам, тот, что выше ростом, посмотрел Вам прямо в лицо?

Свидетельница Ф. Сили: Да.

Обвинитель Э. Лезервуд: И Вы посмотрели ему прямо в лицо?

Свидетельница Ф. Сили: Да.

Обвинитель Э. Лезервуд: Не заметили ли Вы чего-либо особенного в чертах лица этого мужчины?

Свидетельница Ф. Сили: Да, заметила.

Обвинитель Э. Лезервуд: Пожалуйста, миссис Сили, скажите своими словами, что же Вы заметили особенного в лице этого мужчины?

Свидетельница Ф. Сили: Его лицо было очень худощавое, с заостренным носом и раздутыми ноздрями. На одной стороне лица или шеи был виден какой-то изъян.

Обвинитель Э. Лезервуд: На лице или на шее?

Свидетельница Ф. Сили: Вот здесь на лице.

Обвинитель Э. Лезервуд: Что Вы имеете в виду: быть может, это был шрам?

Свидетельница Ф. Сили: Да, это было похоже на шрам.

Обвинитель Э. Лезервуд: И Вы заметили это?

Свидетельница Ф. Сили: Да, сэр.

Обвинитель Э. Лезервуд: Был ли нос у того рослого человека, которого Вы видели, заметно заострен?

Свидетельница Ф. Сили: Да.

Обвинитель Э. Лезервуд: А ноздри были особенными?

Свидетельница Ф. Сили: Да, у мужчины, которого я встретила, было заостренное лицо и явно заостренный нос, а ноздри были раздутыми…

Обвинитель Э. Лезервуд: Похож ли нос мистера Хилстрома на нос мужчины, которого Вы видели?

Свидетельница Ф. Сили: Очень похож.

Обвинитель Э. Лезервуд: Соответствуют ли шрамы, особенно на левой стороне его лица и шеи, которые Вы можете сейчас наблюдать, шрамам того мужчины, которого Вы тогда видели?

Свидетельница Ф. Сили: Да, они кажутся мне очень похожими…

Ничего более определенного обвинителю из показаний свидетельницы извлечь не удалось. Тогда на помощь ему поспешил судья.

Судья М. Ритчи: Подсудимый Хилстром столь же худощав, как мужчина, которого Вы видели в тот день?

Свидетельница Ф. Сили: Он, пожалуй, так же худощав, но его волосы…

Судья М. Ритчи (прерывает): Вы закончили Ваш ответ? Вы сказали: «так же худощав…»

Свидетельница Ф. Сили: Но волосы у него совершенно иные.

Судья М. Ритчи: Он так же худощав телом, как мужчина, которого Вы видели в тот день?

Свидетельница Ф. Сили: Я не обратила на это особого внимания.

Судья М. Ритчи: Вы не обратили внимания на худобу его тела, но лицо его точно так же худощаво, как лицо человека, которого Вы видели?

Свидетельница Ф. Сили: Точно так же.

Почувствовав, что большего от свидетельницы получить не удастся, судья поспешил прекратить допрос на этой относительно благополучной для обвинения ноте. Приходилось удовлетвориться малым: если положительно опознать подсудимого ни один из свидетелей не смог, то, по крайней мере, никто из них и не исключал такую возможность.

Далее для допроса вызывается свидетельница Вира Хансен. Как помнит читатель, во время предварительного слушания она не смогла отождествить голос убегавшего с места происшествия мужчины с голосом Джо Хилла. Здесь же после предварительных консультаций с окружным атторнеем она оказалась более покладистой. Теперь свидетельница показала, что «голос был таким же, как голос Хилстрома, который она слышала в окружной тюрьме после убийства».

Если это действительно так, то почему Вира Хансен не смогла опознать голос подсудимого «по горячим следам» во время первого допроса? И как объяснить, что консультации с окружным атторнеем «оживили» память свидетельницы настолько, что она стала давать совершенно противоположные показания? Эти вопросы остались за пределами внимания суда, впрочем, равно как и вопрос о том, возможно ли достоверное опознание по голосу, так сказать, в принципе?

Не больше доверия вызывают и показания Виры Хансен о росте человека, который пытался скрыться с места происшествия. Если на предварительном слушании свидетельница утверждала, что он бежал согнувшись, в связи с чем сказать что-либо определенное о его росте она отказалась, то на суде присутствующие услышали нечто совершенно иное.

Обвинитель Э. Лезервуд: Миссис Хансен, ответьте, пожалуйста, соответствует ли рост подсудимого росту мужчины, который, как Вы видели, бежал от лавки Моррисона?