— Нет, — продолжал ухмыляться Клешня.
— А чему ты лыбишься? — разозлился Пряхин.
— Настроение хорошее.
— С чего бы это? — Саня быстро оделся и посмотрел на Клешню строгим взглядом.
— Ты теперь у нас герой: самого Ворона победил.
— Весьма польщен…
— Что?
— Это я тебя хочу спросить. — Что теперь мне со всем этим делать?
— Не знаю. — Клешня перестал улыбаться. — Я свою работу выполнил — довел вас до места. Дальше сами крутитесь. Топь в трех верстах отсюда.
— Уходишь, значит?
— Ухожу. Соберу ватагу и в земли пещерников подамся. Там меня Чон ждет. Саня потупился. Он уже привык к этому простодушному воину, коего звали Клешня. И даже начал считать его другом. Теперь им предстояло расстаться.
— Прощай! — Пряхин протянул Клешне руку. Вместо рукопожатия древлянин сгреб Саню своими клешнями. При этом сильно не давил: помнил медведь о сломанных ребрах товарища.
— Молодку зовут Анна, — сказал он напоследок, отвечая на мучивший Саню вопрос. — Она вроде как женой Ворону приходится… Мужик ее еще не скоро оклемается. Так что бери быка за рога. Клешня ушел. После его ухода на душе стало совсем муторно: Саня потерял еще одного друга. И к этому пора бы было уже привыкнуть. Ибо вся его бродяжья жизнь состояла из одних потерь. Он только и делал, что терял. Терял любимых женщин, друзей, деньги, уважение. Может уже пора перестать терять!? И начать приобретать!?
Изба, где ночевал Саня, принадлежала местному знахарю — ворчливому и своенравному деду по имени Матвей. Сей древний старец зашел в горницу после того, как ее покинул Клешня. Полоснул Саню угрюмым взглядом, обрамленных сеткой глубоких морщин глаз. Грозно прикрикнул на попавшего под ноги Гомо. Кмет в ответ зарычал и оскалил зубы. Старик же ничуть не испугался. Он широко распахнул ставни, впуская в избу свежий поток утреннего воздуха, и уселся на лавку подле окна. Спросил ворчливо:
— Что ж не прибил змеюку?
— Ты о ком, старик?.. О Вороне, что ли? — Саня тоже присел на нары.
— О нем душегубце.
— Не убил — значит, были на то причины.
— В благородство играешься? — Дед взял ступку и принялся толочь в ней какие-то корешки.
— Играюсь, — кивнул Саня.
— Натерпелись уже от вашего благородства, — не переставал ворчать старик.
— Обижают? — участливо спросил Пряхин.
— А ты не знаешь?
— Извини — я не в курсе ваших отношений с военными.
— Обложили нас оброком непомерным, — принялся сетовать старик. — Девок насильничают, парней в неволю продают.
— Мне жаль, дед, — сказал Саня.
— А что мне от твоей жалости?
— Ну, давай я сейчас пойду и перебью всех гридней. Заставу спалю дотла. А Ворону отрежу голову и принесу ее тебе на блюде… Ты этого хочешь? Старик не ответил. Он, казалось, был очень занят своей работой.
Толок в ступе что-то жизненно важное.
— Но я сильно подозреваю, что сие кровопролитие будет напрасным, — продолжил свой монолог Саня. — На месте сгоревшей заставы рано или поздно появится новая крепость. И новый Ворон или уже не Ворон, а Воробей, к примеру, будет чинить беспредел в вашем селе… Разве не так, дед?
— Трус! — презрительно бросил старик. — Пророчество оказалось очередной ложью.
— Замечательно!.. У нас, оказывается, есть пророчество! — Саня пропустил мимо ушей обвинение в трусости. — Тогда, давай поговорим о пророчестве.
— Я боле не стану с тобой говорить, — старик посмотрел на своего гостя. И в его взгляде можно было прочитать нескрываемое разочарование. — Иди по своим делам, Барсук… Ты не тот о ком я мнил… Разговор, судя по всему, был окончен. Упрямец запечатал свои уста и всем своим видом показывал, что больше не желает видеть Саню в своем доме.
— Мне нужен проводник в Озерный Край. Подскажи, где я могу его найти? — попытался вновь наладить контакт Саня… Но тщетно: дед не проронил, ни звука. Сане сплюнул в сердцах и в сопровождении Гомо покинул ставшую негостеприимной избу. Он оказался посреди деревни, уставленной низкими, потемневшими от времени хижинами. Покрытые серой соломой дома были разбросаны друг от друга на приличном расстоянии. Вокруг них располагались огороды, овины, амбары и другие сельские постройки. На первый взгляд могло показаться, что деревня обезлюдела. Но впечатление было обманчивым. Жители неизменно присутствовали на своих огородах или дворах. Но при виде Сани и его ужасного зверя, старались скрыться с глаз. Изба Матвея находился на окраине села. Неподалеку от нее замерли деревянные статуи идолов, окруживших большой жертвенный камень, на котором лежали всякие съедобные и не очень съедобные предметы. У камня суетился тип в льняном балахоне. Видимо, местный шаман или инок. Саня направил свои стопы к нему. Он назвал себя и спросил о проводнике в Озерный Край. Служитель культа, при упоминании Озерного Края, почему-то насупился и довольно подозрительно посмотрел на Саню.
— Что опять не так? — вопросил молодой человек.
— В том краю живут еретики и безбожники, — промолвил инок, косясь на Саниного кмета. — Ты не должен к ним ходить.
— У меня разведывательная миссия, — сказал Саня. — Я обязан вывести на чистую воду самых отъявленных еретиков и передать их имена вашему главному жрецу.
— Верховному Жрецу уже известны их имена.
