— Когда кмет повзрослеет, то обязательно сведи его на случку, — посоветовал он.
— Разберусь, — отмахнулся Саня. Клешня больше не стал докучать советами и приказал всем собираться в дорогу. Он повел группу по дикому лесу, который просто кишел разным зверьем. Здесь присутствовали не только умилительные, скачущие по верхам белочки и пугливые, разбегающиеся по сторонам кролики.
Хищники в лесу тоже водились. Саня успел заметить крупную рысь, обосновавшуюся средь ветвей раскидистой ели. Где-то не так уж и далеко завывали волки. А на земле можно было узреть следы, оставленные косолапыми лапами немаленького мишки. И уже не было гарантии, что здешний топтыгин окажется столь же миролюбивым, как его западный собрат, сгинувший в малиннике. После полудня путешественники обнаружили звериную тропу и по ней вышли к большой реке — полноводной и широкой, нечета тем, что встречались ранее. Река катила свои коричневые воды на север. Ее обрывистые берега густо поросли соснами и были довольно высоки. К счастью звериная тропа выходила на пологий участок берега. В этом месте можно было спуститься к самой воде, не рискуя сломать себе шею. Клешня сказал, что по реке можно достичь Топи гораздо быстрее чем по суше, а главное — безопаснее.
— В этих лесах водятся не только дикие звери, — объяснил он.
— Разбойники? — попробовал угадать Саня.
— Разбойники обходят эти места стороной. Зато сюда частенько забредает всякая нечисть с Пустоши.
— В Пустоши тоже кто-то живет? — удивился Саня.
— А как же! — ответил Клешня. — Бирюки там живут.
— Мутанты что ли?
— Может и мутанты.
— Чего ж ты раньше не предупредил. Мы ж на ночь даже караул не выставили.
— Бирюки по ночам не охотятся. Они и днем то плохо видят, а в темноте подавно. Материк и его обитатели не переставляли поражать разум молодого человека. Пожалуй, Озерный Край и в правду был на большой земле самым безопасным местом. Недаром там те Хранители прячутся.
— Будем рубить плот, — заключил Саня. За последний год он стал настоящим докой в постройке разного рода плавательных средств. Во многом, благодаря этому плот соорудили уже на следующий день. Его скатали из толстых стволов высоких, мачтовых сосен, накрепко стянув не струганные бревна лозняком и веревками. Пока шло строительство, малопригодный для тяжелого физического труда натуралист занимался сбором трав и даров леса. Саня опасался за одиноко бродившего по чащобе старика, памятуя об ужасных бирюках.
Благо эти чудища так и не появились. Возможно, они шастали в других местах, а возможно, их вообще не было. Разве что в народных сказках да преданиях. Качающийся у берега плот уже был готов к отплытию, когда забеспокоился Гомо. Кмет непрестанно смотрел в чащу леса, при этом грозно рычал.
— Может зверя, какого почуял? — нерешительно предположил Клешня.
— Надо отчаливать, — сказал Саня. Себастьян, Рурк и Стрикер залезли на плот. Туда же Саня перенес Гомо, после чего вместе с Хорем и Клешней принялся толкать тяжелый плот на стремнину. В этот момент затрещали кусты, и на берегу появилось с десяток верзил в нелепых пончо из меховых шкур. В руках они держали примитивные копья с костяным наконечником и первобытные топоры, что были сделаны из обработанного камня, привязанного к тесаной палке. Здравствуйте! Не ждали! Те самые бирюки. Крупные, длиннорукие питекантропы с большими лысыми шарами на коротких шеях.
Близнецы-братья Стриги Головастика. Они не сразу заметили людей. А когда заметили, то было уже поздно:
плот вышел на стремнину и медленно поплыл уносимый течением. Саня сидел на нем, свесив ноги в воду, и махал оставшимся на берегу питекантропам рукой. Те в свою очередь потрясали каменными топорами, издавали воинственные крики, но в реку идти боялись.
— Стрига не бирюк, случаем? — спросил у Клешни Пряхин.
— Не должно быть, — последовал ответ. — Он в темноте видит, как кошка, а у этих со зрением туго.
— Со зрением у них туго потому, что они в Пустоши живут, — решил поделиться своими соображениями Саня. — А там солнечное излучение сильное. Ультрафиолет уничтожает сетчатку глаз — отсюда и проблемы…
— Умен, ты стал — не по годам, Барсук, — скривился в усмешке Клешня.
— Сам дивлюсь, — вздохнул Саня и, решив сменить тему, спросил. — У тебя девушка есть?
— Есть, — ответил Клешня. — В Западной городьбе живет.
— Как зовут?
— У нее очень красивое имя — Надя, — мечтательно улыбнулся древлянин.
— А главное редкое, — добавил Пряхин.
— Угу, — согласился Клешня.
— А у меня была девушка?
— Ты даже и Марьяну не помнишь?
— Нет, брат, не помню. Клешня не торопился отвечать, и некоторое время смотрел на воду.
Затем произнес хмуро:
— Увели ее поморы… Многих тогда увели. А деревню нашу выжгли дотла.
— И давно?
— Да семь лет, почитай, тому. Саня уже пожалел, что начал этот разговор. Какое ему дело до Барсука и его девушки, которая попала в неволю? Это ведь не его девушка, в конце концов. Только вот у Сани тоже девушка в прошлой жизни была. Звали ее не Марьяна, а Марина, что, в общем-то, одно и то же. Помнится, она уехала по распределению на север, к тем самым поморам… Бывают же совпадения!? Другое дело, что совпадений таких за последнее время слишком много накопилось. Надо бы найти своего таинственного двойника, дабы уже перестать играть его роль. Иначе, не дай бог, раздвоение личности разовьется.
