Кругосветное путешествие короля Соболя - [42]

Шрифт
Интервал

. Ей удалось приручить одного, и она гладила его целыми днями. Я не уставал смотреть, как ее длинные тонкие пальцы зарываются в густой светлый мех. Соболь — маленький зверек, который кажется хрупким и тем не менее выживает в самом суровом климате. Его изумительно мягкий и чистый мех служит ему надежной защитой. Увы, именно из-за меха люди охотятся на соболя. Афанасия впадала в отчаяние при виде огромных кип меха, которые приносили в деревню охотники.

Люди Охотина подарили нам большую партию мехов, другие мы купили у них сами. Многие камчадалы, которых мы взяли на борт, решили остаться здесь. Они и представить себе не могли такого изобилия.

К несчастью, на этих островах существовал обычай, который повлек за собой досадные последствия. Здесь было заведено, что туземцы предлагают женщин тем гостям, которым хотят оказать особый почет. Мне пришлось очень скоро пожалеть о распутных настроениях, воцарившихся в экипаже. И когда я объявил сбор к отплытию, то заметил, что многие затаили на меня злобу.

Мы снова вышли в море. На следующий же день верные мне члены экипажа, которым я поручил следить за остальными, доложили, что на борт тайно взяли туземных женщин. Я велел разыскать их по трюмам. Несчастных оказалось двадцать одна. По крайне удачному стечению обстоятельств мы плыли вдоль цепи островов. Я велел причалить к ближайшему. Шлюпки в два приема перевезли женщин на сушу.

Их дружки попытались вмешаться, чтобы помешать высадке. Верные мне люди взяли их на мушку. Те бросали на нас ненавидящие взгляды и сыпали проклятиями, я сделал вид, что их не услышал.

Недовольство только и ждало случая прорваться. Оно росло по мере того, как мы входили в более мягкие широты. Опасность вроде бы отступила, но праздность во время плаванья толкала на желчные разговоры и придавала смелости тем, кто в настоящих испытаниях был так очевидно ее лишен.

Афанасия выздоровела. В ночной тьме нам удавалось урвать моменты покоя и нежности. Но не приходилось надеяться, что мы сможем наслаждаться близостью, как бы нам того ни хотелось. Едва зародившись, наша любовь наталкивалась на препятствия. Сначала моя рана, потом пребывание в скрипучей утробе судна, где сквозь дыры в перегородках все было видно и слышно. К тому же роль капитана требовала от меня постоянной бдительности. И я вынужден был проявлять суровость, не позволявшую расслабиться, даже когда лежал рядом с Афанасией.

Между прочим, вскоре мне пришлось удостовериться, насколько бдительность была необходима. Через несколько дней после того, как мы покинули обширные территории Аляски, случилось происшествие, которое могло нас погубить.

Несколькими днями раньше Афанасия предупредила меня относительно все того же Степанова. Узнав, что она на борту и я удостоился ее любви, несчастный безумец вновь воспламенился. Он попытался очернить меня в глазах Афанасии, остановив ее однажды вечером, когда она шла по палубе. Он вынудил ее выслушать все его наветы. По его словам, я был уже женат в Европе и просто пользовался ею, обесчестив и не имея ни малейшего намерения когда-либо на ней жениться, и так далее. Она заспорила с ним, и в конце концов он на нее разозлился. Он даже заявил, что она такая же скверная, как и я, и он не удивлен нашему решению составить чудовищную пару, которую ждет неизбежный мрачный конец. Его выходка отчасти нас насмешила. Но Афанасия была убеждена, что Степанов на этом не остановится. И оказалась права.

Мы шли курсом на юго-запад. Согласно очень неполным картам, которые я увез из Большерецка, нам предстояло покинуть широту Алеутских островов, бывших продолжением земель Аляски, и переместиться в широты, простирающиеся к югу от Камчатки до севера Японии.

Во время этого долгого плаванья мы могли рассчитывать только на имевшиеся запасы пресной воды и пищи. На последней стоянке мы выпекли хлеб и сделали из испортившейся муки лепешки. Мы загрузили восемнадцать бочек воды, но я опасался, как бы жара в тех областях, куда мы направлялись, не покоробила обручи и они не потекли. Чтобы избежать нехватки воды и еды, я распорядился ввести ограничения. Мы не пробыли в плаванье и двух дней, когда передо мной стала собираться толпа пассажиров. Выйдя из их рядов, крайне возбужденный Степанов приблизился ко мне.

— Мы голодны! — закричал он, вызвав угрожающий гул толпы позади себя. — А когда мы едим соленую рыбу и лепешки, от которых перехватывает дыхание, нас мучает жажда.

Я хорошо его изучил. Обычно он бывал кроток и почти безучастен. Но когда его охватывало безумие или он ощущал поддержку толпы, то уже не помнил себя. Он забывал про свой маленький рост и щуплое телосложение и как будто раздувался от того могущества, которым, по его мнению, наделяло его большинство. И уже ничто не могло его остановить.

В данном случае он выпустил на волю силы, совладать с которыми был не способен. Это его нимало не тревожило, он продолжал подстрекать остальных, разжигая смуту. И вот, пока он говорил, из трюма донеслись глухие удары: разгоряченные речами Степанова люди, не дожидаясь моего ответа, стали пробивать бочки с водой. Другие, еще больше осмелев, обнаружили бочонки с водкой и принялись напиваться. Степанов в окружении этих людей смеялся как одержимый. Его безумие било через край. Я велел тем, кто оставался мне верен, не препятствовать вакханалии. Когда все уже были пьяны, Олег и его люди схватили Степанова и закрыли выход на палубу. Мы слышали, как в трюме продолжалась оргия. Я приказал привязать зачинщика к бизань-мачте. Только к середине ночи шум у нас под ногами утих. Ранним утром мы смогли открыть трюм. Люди, сраженные алкоголем, валялись на затопленном полу. Увы, охватившее их безумие не пощадило бочки с водой, нетронутыми остались только две. Я велел вытащить этих несчастных на палубу. Свежий воздух привел их в чувство, и они начали осознавать, что натворили. Я знал, что означали происшедшие беспорядки. Следовало готовиться к жестоким страданиям, а то и к смерти. Так я им и сказал.


Еще от автора Жан-Кристоф Руфин
Красный ошейник

Жан-Кристоф Руфен, известный французский писатель, лауреат Гонкуровской премии, историк, дипломат, один из основателей движения «Врачи без границ», написал немало книг, завоевавших огромную популярность. Однако небольшой роман под названием «Красный ошейник», основанный на реальной истории, буквально потряс читателей. Они расценили эту книгу как гимн любви, храбрости и верности. Персонажей романа можно пересчитать по пальцам одной руки: заключенный, тюремщик, следователь, молодая женщина, жандарм… Но главное действующее лицо здесь пес по кличке Вильгельм.


Большое Сердце

Жан-Кристоф Руфен, известный французский писатель, лауреат Гонкуровской премии, историк, дипломат, один из основателей движения «Врачи без границ», написал немало книг, завоевавших огромную популярность. «Большое Сердце» до сих пор возглавляет списки бестселлеров по разделу исторического романа. В тени ветхой беседки на каменистом островке в Эгейском море укрылся от палящего солнца тот, кто был самым богатым и могущественным человеком во Франции, тот, кто позволил Карлу Седьмому покончить с последствиями Столетней войны.


Глобалия

Реальность романа «Глобалия» можно назвать «дивным новым миром» XXI века. Демократия Глобалии универсальна и совершенна, все граждане имеют право на «минимальное процветание» в жизни, свобода самовыражения тотальна. Жители Глобалии наслаждаются неизменностью настоящего и вечной молодостью. И стоит кому-то усомниться в непреходящих ценностях «суверенной демократии», как его уличат в стремлении к «патологической свободе» и он станет общественным врагом № 1. А как известно, «добрый враг — ключ к равновесию в государстве».Великолепный приключенческо-любовный роман Руфина ставит вопрос о крайностях в обществе, где понятие демократии трактуется слишком широко, об опасностях глобализации и противоречиях различных культур, которые чреваты чудовищными социальными взрывами и гуманитарными катастрофами.


Не бойся Адама

Поль Матисс, бывший агент спецслужб, а ныне практикующий врач, мечтает об одном — добыть средства для своей клиники, где он бесплатно «собирает по частям» молодых рокеров и автомобилистов, ставших жертвами дорожных катастроф. Только поэтому он соглашается принять предложение старинного друга и наставника, когда-то обучившего его шпионской премудрости, возглавить расследование загадочного дела, первый эпизод которого произошел в далекой Польше. Экстремисты от экологии разгромили биолабораторию — вроде бы с целью освободить подопытных животных.


Бессмертным Путем святого Иакова. О паломничестве к одной из трех величайших христианских святынь

Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.


Рекомендуем почитать
Великолепная Ориноко; Россказни Жана-Мари Кабидулена

Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.


Центральная и Восточная Европа в Средние века

В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.


Зови меня Амариллис

Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.


Еда и эволюция

Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.


История рыцарей Мальты. Тысяча лет завоеваний и потерь старейшего в мире религиозного ордена

Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.


Шлем Александра. История о Невской битве

Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.


Нечего бояться

Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.


Жизнь на продажу

Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».


Я исповедуюсь

Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.


Творцы совпадений

Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!