Кругосветное путешествие короля Соболя - [38]
В начале мая ночи еще очень прохладные, а я была легко одета. Стуча зубами, я пробралась от стены ко рву, а потом в деревню ссыльных. Когда я перешла по доске протоку, кто-то из мятежников припечатал меня к земле. Держа за запястья, он грубо потащил меня в хижину, где заседал совет. Когда он подтолкнул меня ближе к свечам, я услышала, как какой-то мужчина воскликнул:
— Афанасия!
Это был Олег, друг Августа. Я во всем призналась, но чувствовала, что присутствующие все еще сомневались в моем рассказе.
— Отведите меня к Августу, если хотите узнать правду.
Они так и сделали. Я нашла его очень ослабевшим и в лихорадке. Его должны были перевезти после полудня. К счастью, кровопускание позволило ему прийти в сознание.
Увидев меня, он улыбнулся, и я бросилась в его объятия. Он уверил меня, что я правильно сделала, что сбежала. Я выставила из хижины всех ссыльных и заявила, что с этого момента я, и только я буду ухаживать за ним днем и ночью, пока он не выздоровеет.
Август был очень счастлив такой развязкой. Он наговорил мне тысячу нежностей, на которые я отвечала, плача от счастья. Мы поклялись больше не расставаться. И как видите, господин Франклин, поскольку мы сидим сегодня перед вами, так все и вышло. Или почти так. Но это другая история.
Афанасия произнесла эти слова почти шепотом, потому что Бенджамин Франклин, до того подававший признаки большого возбуждения, в конце концов задремал.
Вызванный секретарем великого человека, незаметно зашел его врач, присутствовавший при окончании рассказа. Он подошел к Афанасии и наклонился к ней. Это был верзила, одетый в коротковатые брюки и поношенный сюртук. Его мрачное безусое лицо в опушке бороды казалось еще более вытянутым.
— Вы не должны больше его волновать, — прошелестел он. — У господина Франклина уже был один удар, и любое перевозбуждение может оказаться для него…
— Что! — вскричал Франклин, резко выпрямляясь. — Что вы там несете, Гидеон? И вообще, кто вас вызвал? Я не болен, а история, которую рассказывает мадам, куда полезнее для меня, чем все ваши мерзкие микстуры.
— Я говорю чистую правду, — перешел в наступление врач. — Если вы меня не слушаете…
— Нет! — гаркнул Франклин. — Я вас не слушаю. Представьте себе, я слушаю их. И если мне предложат такие же захватывающие истории вместо вечных жалоб, которыми меня ежедневно донимают, мне станет куда лучше.
Врач выпрямился во весь рост и принял возмущенный вид:
— Раз такое дело…
— Да, именно такое.
Франклин схватил свою палку, упавшую на пол рядом с креслом. Он был настолько разъярен, что доктор, побоявшись получить удар, отступил на шаг.
— Продолжайте, мадам, пожалуйста.
Афанасия и Август обменялись встревоженными взглядами.
— Видите ли, господин Франклин… мы бы с удовольствием. Но уже очень поздно.
На улице зажглись фонари, и только их бледный свет, падавший сквозь оконный переплет, позволял что-то разглядеть в комнате. Август принял огонь на себя.
— Я сменю Афанасию, — сказал он. — Продолжение истории обещает много неожиданностей, вот увидите. После того как мы покинули Большерецк, перед нами открылся целый мир со всеми его опасностями.
— Я так и думал, а потому хочу услышать ваш рассказ немедленно.
— Однако если мы приступим к этой части истории, то сможем прерваться очень нескоро. Иначе недосказанность станет для вас еще невыносимее.
Франклин покачал головой. Эти доводы немного поколебали его решимость.
— Итак, — продолжил Август, — я предлагаю немного передохнуть. Завтра прямо с утра мы вернемся, и вы услышите, как мы оказались на другом конце света.
Старик заворчал, достал платок и не спеша зарылся в него носом. Потом свернул его с надутым видом и, засовывая обратно в карман, заключил:
— Ладно. Завтра. Но с самого утра! Полагаюсь на вас.
Секретарь помог ему встать, и он, сгорбившись, покинул комнату. Врач испустил тяжелый вздох, испепелил посетителей взглядом и вышел, не попрощавшись.
Август
I
Это был двенадцатый день месяца мая.
Мне еще не исполнилось и тридцати.
Корвет «Святые Петр и Павел» медленно спускался по реке, чтобы преодолеть фарватер порта и выйти в море.
Взошло солнце, положив начало первым хорошим дням года. Это мгновение я запомнил навсегда. После долгих недель тайных сговоров, предательства, тревоги и, наконец, боя мы были свободны.
Весь экипаж и пассажиры судна прилипли к планширам. Молчаливые и серьезные мужчины и женщины смотрели, как медленно проплывает синеватый берег портового бассейна, который мы пересекали, чтобы через судовой проход выйти в открытое море.
Вода едва колыхалась, и густые заросли тростника, словно продолжение берега, слились в плотную колючую полосу, соединяя воду и сушу. Вереница длинношеих птиц, направляющихся к северу, образовала крест с кильватером судна, и это показалось нам добрым предзнаменованием. Обычно те, кто поднимается на борт, отправляясь в долгое путешествие, машут руками, кричат, посылают последние приветы близким, остающимся на берегу. Но мы не покидали здесь ничего, кроме ссылки и несчастий. Мы ждали, что почувствуем радость. Но сердца наши сжала бесконечная грусть.
В момент ухода наша глубокая нищета, крайняя удаленность места нашей ссылки, жестокое одиночество предстали перед нами во всей своей неприглядности. Как узник, через много лет возвращающийся к месту своего заточения, сокрушается о судьбе, всю тяжесть которой он не смог сразу оценить, так и мы чувствовали, как нас затопила жалость, объектом которой были мы сами.
Жан-Кристоф Руфен, известный французский писатель, лауреат Гонкуровской премии, историк, дипломат, один из основателей движения «Врачи без границ», написал немало книг, завоевавших огромную популярность. Однако небольшой роман под названием «Красный ошейник», основанный на реальной истории, буквально потряс читателей. Они расценили эту книгу как гимн любви, храбрости и верности. Персонажей романа можно пересчитать по пальцам одной руки: заключенный, тюремщик, следователь, молодая женщина, жандарм… Но главное действующее лицо здесь пес по кличке Вильгельм.
Жан-Кристоф Руфен, известный французский писатель, лауреат Гонкуровской премии, историк, дипломат, один из основателей движения «Врачи без границ», написал немало книг, завоевавших огромную популярность. «Большое Сердце» до сих пор возглавляет списки бестселлеров по разделу исторического романа. В тени ветхой беседки на каменистом островке в Эгейском море укрылся от палящего солнца тот, кто был самым богатым и могущественным человеком во Франции, тот, кто позволил Карлу Седьмому покончить с последствиями Столетней войны.
Реальность романа «Глобалия» можно назвать «дивным новым миром» XXI века. Демократия Глобалии универсальна и совершенна, все граждане имеют право на «минимальное процветание» в жизни, свобода самовыражения тотальна. Жители Глобалии наслаждаются неизменностью настоящего и вечной молодостью. И стоит кому-то усомниться в непреходящих ценностях «суверенной демократии», как его уличат в стремлении к «патологической свободе» и он станет общественным врагом № 1. А как известно, «добрый враг — ключ к равновесию в государстве».Великолепный приключенческо-любовный роман Руфина ставит вопрос о крайностях в обществе, где понятие демократии трактуется слишком широко, об опасностях глобализации и противоречиях различных культур, которые чреваты чудовищными социальными взрывами и гуманитарными катастрофами.
Поль Матисс, бывший агент спецслужб, а ныне практикующий врач, мечтает об одном — добыть средства для своей клиники, где он бесплатно «собирает по частям» молодых рокеров и автомобилистов, ставших жертвами дорожных катастроф. Только поэтому он соглашается принять предложение старинного друга и наставника, когда-то обучившего его шпионской премудрости, возглавить расследование загадочного дела, первый эпизод которого произошел в далекой Польше. Экстремисты от экологии разгромили биолабораторию — вроде бы с целью освободить подопытных животных.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!