Круглая печать - [5]

2

Махкам-ака пришел из исполкома под вечер. Он сел за свой стол, плеснул в пиалу холодного чаю из чайника и задумался. Сегодня в исполкоме ему рассказали о том, что шайка бандитов, захваченная недавно в окрестностях Самарканда, бежала из тюрьмы. По каким-то сведениям получалось, что часть этих бандитов, а может быть, и все они сейчас находятся в Ташкенте. Во главе шайки человек по имени Кур-Султан. Два месяца назад шайка Кур-Султана разрушила железнодорожный путь под Самаркандом, а когда поезд сошел с рельсов, напала на почтовый вагой, убила четырех проводников, захватила много денег и ценную почту. Внешность главного преступника никто точно описать не мог, и приходилось догадываться, что Кур-Султан звался так потому, что был косой или кривой: именно это и означает слово «кур», а Султан — это просто имя.

Председателей махалинских комиссий предупредили, чтобы они обращали внимание на всех вновь прибывших и обо всех подозрительных лицах сообщали в милицию.

До сих пор Махкам-ака не видел на своей улице никого подозрительного. Правда, дня два назад к бухгалтеру Таджибекову приехали из Ходжента родственники. Родственники эти никуда не выходили, ни с кем на улице не знакомились, и это могло бы вызвать подозрение. Но у Таджибекова в доме временно проживал его земляк милиционер Иса, и если бы Иса заметил что-нибудь подозрительное, он, конечно, рассказал бы об этом председателю махалинской комиссии. Хотя… Иса странный человек. Надо будет с ним завтра поговорить.

Махкам-ака приподнял крышку стола, привычно достал в углублении ножки ключ от железного ящика — в том, что печать на месте, он не сомневался, — открыл свой железный ящик, полистал книгу, в которой подряд были записаны все жители, и подумал о том, что никаких подозрительных людей на улице Оружейников быть не может. Потом он поставил в железный ящик фарфоровый чайник и пиалу, закрыл замок и сунул ключ обратно в тайник.

Солнце уже заходило, наступал вечер. Посетителей сегодня почему-то не было. Махкам-ака распахнул дверь на улицу, увидел, что, придя из исполкома, забыл снять табличку, и понял, почему никто к нему не зашел.

Он сидел на пороге своей конторки, когда увидел бухгалтера Таджибекова. С ним было двое незнакомых председателю людей — видимо, гости.

— Здравствуйте, председатель! — сказал бухгалтер Таджибеков. — Мы к вам.

— Здравствуйте, товарищи! — ответил Махкам-ака и подумал, что получилось очень удачно: поговорит, все выяснит, и милиционера Ису не надо спрашивать. — Заходите, заходите…

Бухгалтер Таджибеков вошел первым. Один из его гостей, высокий человек с чуть-чуть рябоватым лицом, аккуратно притворил дверь.

— Дорогой Махкам-ака! — сказал бухгалтер. — Это мои родственники, очень почтенные люди. Это сын моей тети, — указал он на высокого рябоватого мужчину, — а это его двоюродный брат. Вот они живут у меня, и мы хотим завтра пригласить вас к себе на плов.

«Как все-таки нехорошо, — подумал про себя Махкам-ака, — когда есть у тебя к человеку предубеждение. Ведь я ничего плохого про Таджибекова не знаю. Работает в советском учреждении, вежливый человек. С вежливыми словами пришел. Почему я не верю его словам?» Так подумал Махкам-ака и сдержанно сказал:

— Если я смогу, я обязательно приду. Но, знаете, у меня сейчас очень много работы… Как вам у нас нравится? — обратился он к приезжим. — Надолго ли к нам? Трудная ли была дорога?

Все это Махкам-ака спрашивал больше из вежливости, чем из интереса, и потому удивился, когда рослый рябоватый мужчина ответил ему на вопрос слишком серьезно.

— Дорога была трудная, — сказал он. — У вас мне пока нравится. Потом посмотрим. — Он сделал какое-то еле заметное движение, и его молчаливый спутник закрыл входную дверь на крючок. — Я думаю, — продолжал рябоватый мужчина, и, когда он повернулся к окну и глянул прямо в глаза председателю махалинской комиссии, Махкам-ака увидел, что на левом глазу у него бельмо, — я думаю, что вам выгоднее меньше меня спрашивать… Мне нужно несколько справок с места жительства, удостоверений. С круглой печатью и вашей подписью. Все остальное напишу я сам. Или наш друг бухгалтер Таджибеков.

Махкам-ака понял, с кем он говорит. Ведь человек с бельмом на глазу тоже может называться Кур.

Несколько справок — это, очевидно, для всей шайки. И потому, что Махкам-ака понял, с кем он говорит, понял все сразу, он сказал так:

— Конечно, я могу вам дать справки, пожалуйста, родственники бухгалтера Таджибекова всегда могут получить нужную справку. Но, к сожалению, сегодня я справки дать не могу, потому что у меня нет бланков. Бланки кончились.

Это была правда. Именно сегодня, перебирая бумаги, Махкам-ака заметил, что бланки справок с места жительства действительно кончились.

— Нам можно без бланков, — сказал человек с бельмом на глазу, — нам важна круглая печать. Надеюсь, круглая печать не кончилась?

— Круглая печать… — сказал Махкам-ака. — Ах, круглая печать? — удивился он и сам заметил, как ненатурально это у него получилось. — Круглая печать осталась в исполкоме. Я ее там сегодня оставил.

Лучшего придумать он сейчас не смог.

Бухгалтер Таджибеков сказал: