Кровоточащий город - [103]

Веро высвободила руку и, нахмурившись, подалась немного вперед. Ее пальцы нервно сжались вокруг ножки бокала. Я наклонился и шепнул ей на ухо:

— Знаешь, я всегда ясно представлял, какой будет наша с тобой жизнь. Последние несколько лет я только об этом и мечтал, а когда родился Люка, понял, что мечта была фальшивой. С вами двумя жил бы и в деревне. Работал бы учителем, а ты — местным юристом. Я хочу проводить с вами больше времени, с тобой и с Люкой. Хочу всегда быть рядом, видеть, как растут мои дети. Я не стану одним из тех отцов, что всю неделю проводят в офисе, а выходные дни — на поле для гольфа. Я хочу быть рядом со своей семьей.

Какое-то время мы оба молчали, а затем заговорила Веро, очень тихо и с легким шелестом, как будто кто-то водил кисточкой по листу бумаги:

— Но ты так много работал. Я думала, ты хочешь стать во главе бизнеса, когда Бхавин уйдет на покой. Думала, ты мечтаешь переделать Сити. И, что бы ты ни говорил, ты еще можешь зарабатывать кучу денег. Руководить «Баркли» или чем-то еще, чем захочешь. Мне и здесь по душе, но и другого хочется. Потому что мы это заслужили. Заслужили жить лучше, пользоваться плодами твоего успеха. Ты ведь всегда этого хотел. — Она выпрямилась и водила пустым бокалом, словно дирижерской палочкой. Глаза ее вспыхнули.

— Знаю. Хотел. Но Люка все изменил. То есть все говорят, что ребенок заставляет на многое посмотреть по-другому, но я не думал, что будет вот так. Когда он болел, когда ты болела, я понял это с полной ясностью. Я не знал, что она у меня пробудится, эта ясность. Я понял, что должен увезти вас обоих отсюда. Нам нужно уехать в другое место, иначе, боюсь, мы так никогда и не сможем этого сделать. Надо, чтобы ты доверилась мне, Веро. Когда у нас с тобой будет много денег, — в этом году я получу бонус, и в следующем, надеюсь, тоже, и побольше этого, — давай вернемся туда, в те места, где гуляли до рождения Люки. Найдем подходящее место, будем жить каждый день с видом на море. Я построю для него домик на дереве.

Веро обиженно отвернулась.

— Я только-только начала обживаться здесь. У меня такое чувство, будто все куда-то движется, будто жизнь постоянно толкает меня на новое место. Я счастлива здесь. Послушай, Чарли, деревня, все эти мысли о том, чтобы уехать из города… Это напоминает мне о Марке. Я не могу и не хочу пережить это снова. Меня это пугает. Я чувствую себя в безопасности здесь, в городе, рядом с тобой.

— Но я не Марк. Я никогда не уйду от тебя. Я хочу каждый день проводить с тобой и нашими детьми. Вот чего я хочу от жизни, вот чего хочет моя лучшая половина. Работа высосала из меня все хорошее. Я практически не вижу тебя, не вижу Люку. К выходным устаю, становлюсь ворчливым, ругаюсь на тебя без причины. Прошлым вечером — ты помнишь? — был такой момент, когда он заплакал сразу после того, как я пришел домой с работы. Я принялся его успокаивать, и он схватил меня за галстук и начал дергать, тянуть, как будто душить. Разве это не знак?

Она повернулась ко мне вполоборота и неуверенно улыбнулась:

— Не знаю. Может быть, ты прав. Возможно, если бы я начала работать…

— А он ходил бы в деревенскую школу…

— Послушай, что бы ни случилось, знай, что я всегда последую за тобой, Чарли…

Она встала и обняла меня за шею, потом села мне на колени и поцеловала в губы. Мы сидели там, пока не пришло время кормить Луку. Я смотрел, как Веро прижимает к себе спящего сына, и чувствовал: удача с нами, а впереди светлое будущее.

* * *

Я работал на износ. Работал, чтобы заработать достаточно для безбедной жизни, чтобы избежать бессонных ночей, которые мучили моих родителей. Я поставил перед собой несколько целей, разместив их в порядке очередности: получить полную долю акций и в ближайшие несколько кварталов заработать столько, чтобы отойти от дел. Я горел, но не перегорал, подгонял себя так, как никогда раньше. Я стучал по клавишам компьютера, не вылезал из «Блумберга», жал кнопки телефона; этот стук преследовал меня во сне, и я вскакивал с постели весь в поту. Но я не сломался, не потянулся за голубыми таблетками, которые лежали где-то в аптечке в ванной комнате. Я был уверен, что все идет как надо, что все образуется, и, когда вконец уставал, вызывал в памяти лицо Веро. Я смотрел только вперед, в будущее. Скоро у нас будет дом с садом, где много деревьев, дом с видом на море, дом в окружении холмов. Мы будем сами выращивать себе овощи и фрукты, и у нас будут еще дети. Веро взволнованно рассказывала мне про прекрасные дома, которые находила в Интернете, и я представлял, как Люка, размахивая портфелем, шагает в школу по колено в траве.

Похоже, я ошибался, предсказывая смерть Сити. Быстрее, чем я мог предположить, столы вокруг меня снова заполнялись людьми, и рынки снова устремлялись к небесам. В пустых еще недавно операционных залах теперь опять кипела жизнь. Казалось, никакого кризиса и не было вовсе. Банки провели масштабные увольнения, и трейдеры, много месяцев просидевшие в «Старбаксе» в Кэнери-Уорф, пялясь в пустые картонные стаканчики из-под кофе, теперь оказались востребованными. Приходилось только удивляться тому, как быстро к ним вернулась былая спесь. Дорогие рестораны снова заполняли крикливые трейдеры. Заново открывались стрип-клубы. Винные магазины Сити заказывали ящиками изысканные вина. Спортивные автомобили ярких расцветок с ревом носились во Мэйферу, отвоевывая утраченное жизненное пространство.