Кровные узы - [37]

Ее сопротивление привело только к более пылким поцелуям. Мгновение – и Скотт шарил губами по ее лицу, а потом прижался ими ко рту. От него пахло пивом и сыром, Аманда едва сдержала рвоту. Она никогда не воображала первый поцелуй таким...

Упершись обеими руками в грудь Скотта, Аманда попыталась его оттолкнуть, но он был слишком силен. Просто обнял ее за плечи и прижал к зеркальному шкафчику, в котором хранили зубные щетки, зубную нить и таблетки от простуды. Аманда попыталась закричать, но не смогла даже перевести дыхание. Скотт упрямо прижимался губами к ее губам.

А потом внезапно все кончилось.

Аманда в замешательстве заморгала, с облегчением выдохнула и увидела, что Скотт смотрит на дверь. Открытую. В проеме которой стоит Кэтрин. Глаза сестры метали молнии, лицо было перекошено гневом.

– Какого. Черта, – очень медленно и спокойно, делая паузы между словами, произнесла она. И прозвучало это даже страшнее, чем истерический крик.

– Это она меня сюда затащила, зайка, – пожал плечами Скотт.

Кэтрин перевела ошеломленный взгляд на Аманду.

– Что? Нет, я... – пролепетала Аманда, не в силах подобрать слова.

Она же ничего плохого не сделала, так почему же ей так стыдно? Кэтрин покачала головой и ушла. Скотт обернулся и окинул Аманду презрительным взглядом.

– Сама виновата, – фыркнул он и тоже ушел.

Аманда добрела до своей комнаты и разрыдалась. Она упала ничком на огромное мягкое кресло-мешок и долго всхлипывала, стараясь не слышать отголоски творившейся в доме вакханалии.

Спустя несколько часов она проснулась. В доме стояла тишина. Аманда вдруг вспомнила, что так и не воспользовалась туалетом. И, пожалуй, еще немного посидит у себя, пока не придет день, а с ним и ощущение относительной безопасности.

* * *

КЭТРИН попыталась скрыть следы бурной вечеринки, но провести родителей не удалось. Первым делом отец заметил покосившиеся ставни, стал приглядываться и нашел еще много интересного. Как детектив-любитель он просто не смог бы игнорировать всё новые доказательства состоявшейся тусовки. Когда Аманду расспрашивали, она притворилась, что ничего не слышала и не видела, хотя Кэтрин увели в другую комнату.

В конце концов, отпираться стало невозможно, и Кэтрин во всем призналась. Отец пришел в ярость, сказал, что старшая дочь предала доверие родителей. Мать же, как ни странно, оставалась спокойной. Казалось, Мирна чуть ли не гордится дочерью.

Что было совершенно непостижимо.

Все же Кэтрин наказали – заперли на неделю дома, запретили встречаться с друзьями и не дали пойти на танцы. Впрочем, Кэтрин потом уверяла, что и не собиралась никуда идти. Когда родители объявили наказание, Кэтрин молча поднялась на второй этаж, в свою комнату, и бесшумно закрыла за собой дверь. Не было ни подростковых истерик, ни криков о том, как все нечестно и несправедливо; она даже не стала выторговывать себе наказание помягче.

К ее чести, Кэтрин рассталась со Скоттом на следующий день после инцидента, однако отношения между сестрами никогда не были прежними. Когда Аманда попыталась объяснить, что на самом деле произошло, Кэтрин сказала, что верит ей, но это было не все. Аманда решила, что сестру уязвило предательство Скотта, и она была права, хотя бы отчасти. Кроме грусти, Кэтрин захлестнула и ярость, та самая, которую она испытала совсем маленькой, та ярость, в порыве которой она сжала сильными пальцами горло беспомощного младенца.

До конца учебного года Кэтрин скользила по жизни легко и радостно, без малейших неприятностей. Разрыв с самым популярным мальчиком в школе только поднял ее статус среди учеников, и Кэтрин ходила на свидания со всеми красавцами-спортсменами выпускного класса, умудряясь в то же время получать одни пятерки. Аманда же осталась совсем одна, ушла в свой внутренний мир, общаясь в эти сложные подростковые годы лишь с Лиз.

После школы Кэтрин поступила в колледж, и годы студенчества пролетели как один миг. Она вступила в университетский женский клуб и порой вытворяла такое, чем никогда не стала бы гордиться, однако оценки она получала отличные и решила заниматься историей – это, скорее всего, не обошлось без влияния матери.

В отличие от Мирны, Кэтрин погрузилась в еще более темные глубины прошлого: читала об одержимости Гитлера оккультизмом, изучала труды Алджернона Блэквуда, туманные философские рассуждения маркиза де Сада. И этот список можно было продолжать бесконечно. Кэтрин не обращала внимания на внешнее, показное, карикатурное, как ей казалось, в жестоких фигурах прошлого, а сосредотачивалась на их маниакальной тяге к сверхъестественному.

Получив диплом, Кэтрин нашла несложную работу клерка, за которую, однако, платили достаточно. Она числилась ассистентом одного профессионала, который разрушал чужие мечты. На заработанные деньги Кэтрин сняла квартиру, удивительно похожую на ту, в которой росла с родителями, пока не появилась Аманда. Домой, на семейные ужины с сестрой и родителями, приходила время от времени. Аманда нашла наконец бойфренда, чему была несказанно рада. Отец с матерью, напротив, счастья в последнее время не испытывали. Джеймса уволили из школы, скорее всего, из-за пьянства, и он брался за любую работу, отказываясь обсуждать подробности с дочерьми.