Кровавый источник - [75]

— Исключено.

— А люди Мишкольца?

— Вполне вероятно.

— Но ведь они уладили дела с прокурором?

— Месть. Такого у нас не прощают. Мы тоже с ним долго нянчились! А кому нужен стукач, который так много знает?

— Эй, полегче, дружок! — прикрикнул на помощника босс. — Он все-таки мой однокашник!

— Есть повод предъявить Мишкольцу счет, — усмехнулся тот.

— А если это не Мишкольц, если кто-нибудь третий? — возразил Стародубцев, использовав довод Светланы.

— Разве есть разница? В любом случае было бы неплохо подоить еврея!

— Откуда тебе знать, что плохо, что хорошо, — проворчал босс куда-то в сторону.

Он с утра был не в духе. И подтверждение слов Светланы вряд ли улучшило ему настроение.

— Иди! — скомандовал Стар. — Я сам разберусь!

Что, собственно, его так разозлило в словах помощника? Ведь совсем недавно он придерживался того же мнения — неплохо бы подоить Мишкольца. Сколько можно получать с него этот мизерный пятый «караван»? Пусть еще раскошелится! На войну в данной ситуации ювелир не пойдет. Так что бояться нечего. Можно действовать без оглядки.

И все же криворотый неправ. «Разве есть разница?» Разница есть. Вину Мишкольца доказать невозможно. А не чувствуя за собой вины, он может заручиться поддержкой кого-нибудь из соседей. Он хитрая бестия, обведет вокруг пальца — не успеешь чирикнуть! А кто-нибудь из этих рвачей обязательно позарится на пятый «караван», и тогда он, звездный босс, будет иметь шиш в кармане!

Поэтому, опасаясь в погоне за более жирным куском потерять все, Стародубцев не предпринимал до сих пор никаких шагов и отложил на время давно лелеемые планы.

Теперь добавлялся еще некто третий, устранивший с их дороги Кулибина, будто оказавший специальную услугу ему и Мишкольцу. Но насчет последнего — это преувеличение, потому что некто третий здорово потрепал Мишкольца в Лондоне.

— Он хочет столкнуть нас лбами! — вслух произнес Дмитрий Сергеевич. — Это очевидно.

Чушка подняла голову и недоуменно поглядела на хозяина. С кем он разговаривает? В последнее время хозяин часто разговаривал с кем-то, иногда даже кричал, плакал, хватался за голову, но она не ощущала присутствия его незримого собеседника и поэтому не лаяла, а молча наблюдала, проявляя завидное терпение.

Он снова сомневался. «Но ведь я кому-то говорил, что надо убрать Кулибина при любом раскладе? Кому я это говорил? — Стародубцев крепко сжал пальцами череп. — Может, он поспешил выполнить мой только наметившийся план?»

Он сидел так очень долго, пока наконец не вспомнил.

Елизаветинск

1988 год, зима

После шумно отпразднованного Дня города Дима укатил в Москву и полгода носа не казал. Изредка, правда, перезванивался с Валькой Кульчицким. Валька звал в гости. «У нас тут та-такое, та-такое!» Он, конечно, имел в виду близившийся рок-фестиваль, бурную жизнь рок-клуба и жизнь вообще. И ему было невдомек, что его школьный друг Дима давно остыл к рок-движению. И даже завел роман с поп-звездой советской эстрады! Некогда презираемой эстрады!

Он нагрянул, как всегда, неожиданно. За неделю до Нового года. Не предупредив никого о своем приезде.

— Внезапность — вот мое кредо! — разразился Стар громким смехом, распахнув дверь в комнату Вальки и увидев друга на полу среди струн и медиаторов, с совершенно ошалелым лицом.

Валька чинил свою верную «старушку басушку» и был застигнут врасплох.

Димка тут же скинул шикарную дубленку и облобызал товарища в обе щеки.

Марина, напуганная ворвавшимся в дом ураганом, забегала, закудахтала:

— Чай? Кофе? Мы не готовились заранее… Даже хлеба в доме нет…

— Ничего не надо! — отрезал Стародубцев. — У меня там в сумке шампанское и конфеты!

— Ты все-все-все-таки мерзавец! — любовно тряс его за плечо Валька. — А если бы у меня была ре-ре-петиция?

— Выпили бы на сцене! Нам не впервой! Что за проблемы, Валюха?

— Но м-можно было и преду-дупредить, — не унимался Кульчицкий.

— А можно и не преду-дупреждать! — передразнил Димка, разливая шампанское в бокалы. — За встречу! — крикнул он, тем самым давая понять, что разговор о внезапности его появления исчерпан. — Ни за что не догадаешься, чего я вдруг рванул на родину, выпросив неделю отгулов в самое жаркое время! — сообщил Стар, когда они вновь уединились в комнате с медиаторами. — За окном, правда, мороз, но у нас-то в конце года, как и в любой конторе, всегда запарка! Еле уломал шефа!

Валька не знал, что и подумать. Увидев озадаченное лицо друга, Дима вновь расхохотался.

— У меня навязчивая идея! — признался Стародубцев. — Хочу собрать наших корешей. Ведь стукнуло ровно десять лет, как мы закончили школу! Надо увидеться, поболтать…

— Димка, ты — ге-гений! — бросился обнимать его Валька.

— Договоримся так, — по-деловому начал Стар. — Я предоставляю хату. Делаю некоторые закупки. Ты берешь на себя организационные вопросы. Только сам понимаешь — всех приглашать не надо. Во-первых, не поместимся, во-вторых, хочется видеть только самых близких людей.

— От-от-откуда ты знаешь, кто из них теперь близкий, а кто н-нет?

— Интуиция меня никогда не подводит — запомни! И потом, все же к шестнадцати годам человек уже довольно сформированная личность. Десятый класс — макет дальнейшей жизни. Думаю, что, за редким исключением, мы не ошибемся. Хочешь эксперимент?