Кровавый источник - [76]

— В-валяй! — Кульчицкий пожирал его влюбленными, наивными глазами.

— Пусть каждый прямо сейчас составит список из пятнадцати фамилий. Вот увидишь, фамилии совпадут.

Валька загорелся этой идеей. Достал по листочку бумаги и по карандашу. Они сели в разных концах комнаты и принялись за дело. Стародубцев составил список мигом. Валька намного дольше потел над своим листком.

Дима оказался прав. За исключением двух фамилий, списки совпадали. Одним из двоих был Андрей, которого не оказалось на листочке Стара. В Валькином же списке он стоял первый.

— Нет, мой дорогой, так дело не пойдет, — ухмыльнулся Дима. — Кулибина надо убрать при любом раскладе!

— К-к-как же т-т-так? — Когда Кульчицкий начинал сильно волноваться, слова у него не произносились.

— Я его видел летом, — напомнил Стар и жестко добавил: — Видеть Андрея раз в десять лет вполне достаточно!

Никакие Валькины доводы его не убедили. Валька в отчаянии заламывал руки, ходил без конца по комнате — ничего не помогало. Наконец он бросил последний козырь:

— А Све-светка?

— Ей всегда рад, — как-то странно улыбнулся Дима.

Встречу назначили за несколько дней до Нового года, в выходной. Косноязычный Валька, взяв на себя организационные вопросы, обзванивал друзей и подруг.

Расчет Стародубцева был верен. Трогательному Вальке никто никогда не мог отказать. Не откажет и она!

Кульчицкому же ситуация представлялась совершенно дикой. Он должен пригласить Светлану в обход Андрея! Это немыслимо. Он откладывал разговор со Светой со дня на день. Но, когда оттягивать было уже некуда, решил не звонить, а забежать к Кулибиным, пока Андрей на работе.

Ноги отказывались идти. «Какая ж ты свинья! Какая ж ты свинья!» — повторял он то и дело про себя, и это относилось только к нему.

Света удивилась его приходу. Она затащила его на кухню, хоть он и упирался, сняла залатанный во многих местах полушубок, напоила чаем, накормила оладьями.

Валька пыхтел и краснел, не зная, с чего начать.

— Ну же, говори, — подталкивала проницательная Светлана нерешительного однокашника. — Ты ведь пришел мне что-то сказать?

Он стал сильно заикаться. И смотрел на нее глазами, полными слез. Он в этот миг совершал предательство. Может быть, впервые в своей жизни.

Он не произнес и половины заготовленных слов, которые не получались, когда она все поняла.

— Стар в городе? — только спросила Света.

Валя кивнул.

— Он послал тебя?

Валя опустил голову.

— Эх, Валька, Валька!

Он медленно встал и побрел в коридор за полушубком.

— Я ничего не скажу Андрею, — положила она руку ему на плечо. — Считай, что этого разговора не было…

Без Светки вечер школьных друзей не представлял для Стародубцева никакого интереса. Энтузиазм первых дней улетучился. Зато Валька пребывал в приподнятом состоянии духа. Он ходил в эти дни окрыленный, с пылающий взором и заикался безбожно!

В назначенный день у него была репетиция. Они обычно заканчивали в восемь. Занимались в актовом зале кулинарного училища. А оттуда до Стародубцева еще час пилить на троллейбусе. Гостей же звали к семи. Валька сильно расстраивался. Не прийти на репетицию, подвести товарищей он не мог. В лучшем случае, его отпустят в половине восьмого. Это была последняя репетиция перед новогодними концертами в рок-клубе, и он надеялся немного подзаработать.

— Заметано! Я заеду за тобой в половине восьмого. Жди около училища.

— А ка-как же гости?

— Что они, маленькие? Посидят немного без нас, освоятся.

Радости Валентина не было конца.

— Я захвачу с собой «Маму»! — закричал он и даже ни разу не заикнулся.

— Ты сдурел? Зачем нам твоя мама? — не понял Стар.

Валька даже взвизгнул от негодования. Как Димка мог забыть про «Маму»?

Песня английской группы «Слейд» «Твоя мама предупреждала» была гимном их школьных дней. Ее знали и пели все в десятом «А». Это непреходящий символ юности! А впервые услышал ее Димка. Пластинку ему достали по великому блату, через отца. Андрюха сделал русский подстрочник. Валька подобрал на гитаре…

— Конечно-конечно… — снисходительно улыбнулся Дима. — Как не помнить?

Валька не предполагал, что репетиция вообще сорвется. Они до семи часов ждали ударника. Потом все разошлись. Он стоял возле училища. Скоро должен был подъехать Димка.

Дима покинул гостей, объявив, что привезет зачинщика торжества. Это было воспринято с ликованием. Вальку любили все.

Он выкатил из гаража потрепанный «жигуленок», который простоял несколько лет после смерти отца. В Москве, конечно, у Стара имелась тачка посолидней. Но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. Мотор барахлил, покрышки надо было менять. «До Вальки как-нибудь доеду», — решил он.

Мороз в этот вечер ударил нешуточный. Валька в своем полушубке промерз до костей. Он подпрыгивал, крепко сжимая в руке заветную кассету.

Занятый обогревом, он не заметил, как сзади подступили к нему трое.

— Хорош прыгать, козел! — заорал фальцетом самый низкорослый из них и тут же рыгнул.

Лиц в темноте почти не было видно.

— Хули ты на людей кидаешься, бздунок? — отчитал товарища тот, что был ростом повыше и в плечах пошире.

Третий молчал. Второй же обратился к Вальке:

— Закурить не будет, земляк?

Валька стоял как вкопанный. Его охватил ужас. Мороза он уже не чувствовал.