Кровавый апельсин - [67]

Я пытаюсь снова:

«Пожалуйста, позвони мне. Пожалуйста xx».

В этот раз нет даже точек. Я убираю телефон обратно в сумку и откидываюсь назад с закрытыми глазами, и сижу так остаток пути, заранее утомленная при мысли о предстоящих переменах.

Приехав в контору, я передаю документы Марку. На его лице я вижу сочувствие, и понимаю, что он собирается мне что-то сказать, и пытаюсь выйти из кабинета клерков, но уже слишком поздно.

– Вы уже говорили с ним, мисс? – спрашивает он.

– Это очень сложная ситуация, – отвечаю я, отмахиваясь от него.

– Мне кажется, он очень хотел поговорить с вами. Звонил в контору несколько раз, спрашивая, тут ли вы.

– Правда? – Мое сердце подпрыгивает. – Но почему он не позвонил мне на мобильник?

– Он явно пробовал, мисс, но не смог дозвониться.

Я вытаскиваю мобильник и сразу же звоню Карлу. Опять телефон звонит, а потом переключается на голосовое сообщение.

– Он не берет трубку, – говорю я, почти со слезами на глазах.

– Ну, он оставил вам три сообщения. Уверен, скоро вы свяжетесь.

Марк передает мне ком клеящихся записочек. Я читаю их: «Сообщение для Элисон, Патрик звонил в 10:37 утра, пожалуйста, перезвоните». Я комкаю их и выкидываю в мусорное ведро у двери. Патрик. Не Карл. Ну, конечно, вот о ком говорил Марк. Проблеск надежды исчезает, и тяжесть снова опускается на мои плечи.

– Да, конечно, – говорю я и выхожу из офиса клерков, возвращаюсь в свой кабинет, закрыв дверь от всей реальности.

Хотя я и поспала прошлой ночью, потому что облегчение от нахождения Матильды перевесило уход Карла, сегодня я не могу закрыть на это глаза. Он ушел, и мне придется с этим разбираться.

В полтретьего я выхожу из офиса. Я сказала Марку, что буду работать только в Лондоне, пока мы с Карлом не решим официально, у кого и когда будет жить Матильда. В расписании пусто, так что я организую два выходных, если не появится ничего срочного. После моей настроенности на успех мой оптимизм поблек, и теперь я просто надеюсь, что, перестав злиться, Карл захочет поговорить. Я запомнила из прочитанного, что в таких случаях может помочь медитация. Мы оба – родители Матильды, все-таки, столько лет прожили вместе… не могу поверить, что его нельзя будет уговорить нормально все обсудить.

Я вовремя прихожу к школьным воротам и разговариваю с другими мамами и папами, ожидающими своих детей. Звенит звонок, и из здания выносится поток детишек, которых забирают родители. В первом потоке Матильды нет, как и во втором. Она не выходит даже с последним мальчиком, который всегда опаздывает. Он тащит за собой джемпер и запачканную пластиковую сумку, из которой торчат книги. Все ушли, и площадка пустеет. Это словно повтор предыдущего дня, и на мгновение меня охватывает тот же страх – кто-то украл Матильду и не собирается отдавать ее. Вскоре эти мысли исчезают, когда я осознаю, что в школе она в безо пасности. Матильда бы не потерялась. Но на месте этого безымянного страха встает другой, более четкий и определенный.

Я иду в приемную и жду, пока молодая женщина за стойкой заметит меня. Она раскладывает какие-то папки в задней комнате, и мне приходится сказать «простите» несколько раз, прежде чем она замечает меня.

– Могу я вам помочь? – спрашивает она.

– Я пришла за Матильдой. Матильдой Бейли, второй класс?

– Она разве не вышла?

– Еще нет. Я просто хотела проверить, не осталась ли она в классе. Можно мне пройти туда? – спрашиваю я.

– Давайте я позвоню. – Она берет список имен и проводит по нему пальцем, остановившись примерно на трех-четвертях пути. Потом набирает номер. – Я насчет Матильды Бейли, ее мама пришла. Она с вами?

Пауза. Я слышу голос на другом конце провода, но не могу расслышать слова.

– Здорово, спасибо. Я скажу ее маме. – Она кладет трубку и смотрит на меня: – Чуть раньше сегодня ее забрал папа. Вы не знали?

– Наверное, я… я забыла. Простите. – Такое впечатление, что меня ударили в грудь, но я пытаюсь говорить спокойно. – Тогда лучше поеду домой. – Я улыбаюсь женщине, но она уже вернулась к своим папкам.

Я быстро иду домой, а сердце гремит в ушах. Карл просто очень рациональный человек, вот и все. Нелогично считать, будто он забрал Матильду из школы пораньше, просто чтобы это сделал он, а не я. Я спешу еще сильнее, отчаянно желая добраться домой и остановить мысли, вращающиеся в моей голове.

Я открываю дверь, захожу, и мгновение все кажется нормальным. Матильда бежит ко мне и обнимает. Мы садимся на нижнюю ступеньку, и она рассказывает мне о том, что делала сегодня и как ее друзья были впечатлены, что она говорила с полицией днем раньше. Мы болтаем, и я уже собираюсь пройти с ней на кухню, чтобы дать ей фрукты, когда появляется Карл и нависает надо мной.

– Матильда, иди в свою комнату, – говорит он.

– Мама собиралась дам мне вкусняшку.

– Я принесу тебе апельсин, а потом можешь, пожалуйста, пойти в свою комнату.

Я стою в коридоре и жду, пока он не возвращается из кухни и не передает Матильде тарелку.

Дочка берет ее и спрашивает:

– Что это? Выглядит забавно.

– Это апельсин, – говорит Карл. – Можешь теперь пойти наверх? – Стоя спиной к солнцу, лучи которого падают сквозь окно над дверью, Карл кажется выше, чем обычно, внушительнее.