Кровавый апельсин - [64]

Во мне бурлит адреналин, сердце стучит так часто, что может взорваться, руки дергаются, сжимая куртку Тилли. И под всем этим гремит чувство вины. Во всем этом виновата я. Я. Я совершила грех, и дочь платит за это. Я такая дерьмовая мать, что потеряла ее, возможно, навсегда. Я опускаюсь на колени, меня тошнит при мысли обо всем том, что я сделала, и всем, что могла бы сделать и что сейчас уже слишком поздно. Я больше никогда не услышу ее смех и не коснусь ее щеки или не отведу ее в школу или бассейн. Боже, бассейн. Пруд в Кенвуде. Я чуть ли не кричу, но останавливаюсь – они знают, они ищут там. Хотя я и не молюсь и знаю, что не заслуживаю помощи свыше или любой другой, я мысленно ставлю условия: «Я все брошу, клянусь, буду рядом с ней. Если у меня будет шанс снова увидеть ее, обнять, я перестану быть такой эгоистичной коровой. Я буду наслаждаться каждым мгновением, как нужно было делать с самого начала, вместо того чтобы так помешаться на себе».

Поиски продолжаются. Я приросла к месту, где мы виделись в последний раз. Я уже запуталась, как давно она пропала – мое ощущение времени сбивается, оно становится то быстрым, то медленным и сплетается в спираль в моей голове.

– Элисон. Элисон! Что происходит?

Карл уже здесь – они забрали его из клиники и привезли сюда.

– Матильда пропала. Мы играли в прятки, и она исчезла. – Я снова начинаю плакать и иду обнять его, желая, чтобы обняли и меня, чтобы мне сказали, что все будет хорошо и что она появится в любую минуту.

Но Карл отталкивает меня, удерживая за плечи:

– Я же сказал тебе быть осторожной, тебе ничего нельзя доверить. – Он в ярости, теперь я это вижу. – Ты сказала им, что делать? Может, это один из твоих клиентов?

Офицер Мюррей резко поворачивается ко мне.

– Кем вы работаете? – спрашивает она.

– Я барристер, защищаю обвиняемых по большей части. Но не думаю… – говорю я.

– А вы психотерапевт, – замечает женщина, глядя на Карла. – Возможно, что это кто-то из ваших клиентов?

– Никто из моих клиентов не стал бы такое делать, – говорит Карл, глядя на меня с презрением на лице.

Офицер Мюррей внимательно смотрит на меня, потом снова на Карла. Один из офицеров подходит и машет ей рукой, они отходят и быстро переговариваются. Он идет к машине и связывается с кем-то по рации.

– Мы вызываем вертолет, – говорит она. – Иногда это помогает.

Раньше я была испугана, но сейчас просто впала в панику.

– Вы могли бы расстроить кого-то из своих клиентов? – спрашивает она.

– Не думаю. Не настолько, – говорю я.

– А вы, сэр? – обращается она к Карлу.

– Конечно нет. Не могу поверить, что вы тратите на это время. Вам нужно искать нашу дочь, а не пытаться докопаться до нас! – говорит он, его ярость уже плещет через край.

Я делаю вдох, потом выдох. Не хочу в страхе потерять сознание.

– Мы делаем все, что в наших силах, – говорит офицер Мюррей, пытаясь всех успокоить.

– Элисон, как, черт побери, ты могла потерять нашу дочь! – Теперь он кричит мне в лицо, наклоняясь ближе.

Я закрываю голову руками и раскачиваюсь взад-вперед.

– Это всё твоя вина, тупая сука! Ты испортила наш брак, и ты потеряла нашу дочь. Черт побери!

Он встает и бросается прочь.

– Где моя дочь? – спрашивает он офицера Мюррей. Потом наклоняется вперед и кричит ей в лицо: – Где, черт возьми, она?!

– Мне придется попросить вас успокоиться, сэр, – гово рит она, не отступая, а скорее выпрямляясь перед его яростью. – Я понимаю, что вы сейчас на эмоциях, но…

– На эмоциях? Моя жена настолько бесполезна, что потеряла нашу дочь, а вы считаете, что это просто эмоции? – Он расправляет плечи перед Мюррей, словно собирается ударить ее.

Я гляжу на него, затаив дыхание. Если я что-нибудь скажу, если он заметит меня, это точно произойдет, и тогда, ко всему прочему, его еще и посадят за нападение на офицера полиции.

Мюррей твердо стоит на месте, и на мгновение они сцепляются взглядами. Карл опускает руки, и его лицо искажается.

– Простите. Простите, – говорит он, потом отходит, но тут же снова возвращается. Заносит ногу, чтобы пнуть меня. – Сука! – кричит он.

Я отпрыгиваю, и он промазывает, теряя при этом равновесие, и едва не падает. Я замираю, наблюдая за яростью на его лице, окрасившемся в пурпурный. Знаю, мне нужно бояться, но я не чувствую страха. Мне некогда из-за этого переживать. Я заслуживаю удара. Мне станет лучше, если меня пнут. Но прямо сейчас это не имеет значения. Важны только Матильда и дыра в сердце, оставленная ее отсутствием. Я не понимаю, как Карла может заботить что-то еще.

– Хватит смотреть на меня, – говорит он. – Перестань смотреть на меня, мать твою! – Он встает надо мной, хватает за плечи и начинает с силой трясти. – Бесполезная дрянь, – говорит он, но слова переходят в невнятное бормотание.

Офицер Мюррей подошла к нему с глубоко обеспокоенным видом, но, прежде чем она успевает вмешаться, он перестает трясти меня и садится на пятки, не отпуская мои плечи и начинает плакать.

– Где она, Элисон, где она?

– Я не знаю, – говорю я. – Не знаю.

Мы вместе сидим на земле, объединенные страхом. Он плачет, по его лицу текут слезы. Всхлипывая, он грубо вытирает их рукой. Мне хочется обнять его, сказать, что все будет хорошо, но знаю, что не могу так поступить. Я тяну к нему руку, и он так резко отстраняется, что чуть снова не теряет равновесие. Я пытаюсь придумать, что сказать, то, отчего все не станет только хуже, но ничего не приходит в голову.