Кровавый апельсин - [23]

– Вином угостите?

Оба молчат. В зале шумно. Из поточных колонок ревет музыка. Я усаживаюсь в уголок и смотрю на Патрика. Он в своей тарелке, в своей стихии. Он ярчайший всполох пожарища в созвездии. Он травит байку, над которой сидящие рядом хохочут, а сидящие далеко тянутся, чтобы ее услышать. Улыбающаяся Алексия на периферии. Это не тихая попойка тет-а-тет, но ничего не поделаешь. Он сам позвал меня сюда… как подумаю об этом, теплее становится. Я хлопаю Роберта по руке, когда Патрик поворачивается, явно удивленный моему присутствию.

– Вином угостите?

– Тебе нужно выпить.

Говорим мы хором. Я смеюсь. Роберт тянется через стол и наливает красное в стоящий рядом бокал. Паузу я делаю миллисекундную – гадаю, чистый ли бокал. Ай, один ляд! Я пью до дна, но Роберт моему бокалу пустовать не позволяет.

– Тяжелый день? – спрашивает он.

– Ага. Только с работой разделалась. А ты как?

– Я тут с четырех. Жена меня убьет. Я же только пару рюмах пропустить собирался… – У Роберта заплетается язык.

– Мы все тут на пару рюмах.

Я пью лишь половину второй порции и ставлю бокал на стол. Волны спокойствия покачивают меня, неяркое освещение наполняется золотым сиянием. Все хорошо, я имею право здесь находиться. Карл не хочет, чтобы я вернулась домой слишком рано: он занят со своей группой. У Матильды тоже все хорошо: до отвала наевшись пиццы, она вот-вот уплывет в царство Морфея. Я свою работу выполнила и выпивку заслужила. Еще один большой глоток вина, и я смотрю на Патрика. Он сидит рядом с секретарем Марке, и сейчас, приглядевшись, я замечаю с другой стороны от него красивую незнакомку. Она слушает Патрика и, похоже, веселится от души. Безмятежного спокойствия как не бывало – у меня аж пальцы леденеют.

Я тычу Роберта локтем:

– Кто это?

– О ком ты?

– Вон о ней. О женщине рядом с Патриком. – Я стараюсь говорить как ни в чем не бывало.

– Не знаю. Просто какая-то женщина. Вместе с ним пришла.

– А когда? Во сколько это было?

– Понятия не имею. Вскоре после меня. – Роберт поворачивается и заглядывает мне в глаза: – Ревнуем, да?

– Не болтай чепуху. – Я допиваю вино, тянусь к бутылке, но она опустела. – Пойду еще куплю.

Мимо группы посетителей я протискиваюсь к барной стойке. Бар трещит по швам, по ощущениям, сегодня не среда, а пятница. Мимо Патрика я прохожу, демонстративно его игнорируя, хотя краем глаза вижу, что спутница держит его за руку. Выше голову – и вперед к стойке!

Из-за наплыва посетителей очереди своей я дожидаюсь минут десять и, чтоб больше не терять врмя, беру сразу две бутылки «Риохи». Когда возвращаюсь, на моем месте сидит Роберт, но он двигается, и я сажусь. Я наливаю вино ему и Санкару, призывно машу бутылкой сидящим напротив, только они хлещут белое. Взгляд Патрика я перехватить не пытаюсь.

Я потягиваю вино, а Сакар рассказывает, каким делом сегодня занимался.

– Как же она не допетрила, что он каждую ночь вставлял ей под хвост? Рогипнол[14] – препарат сильный.

Еще вина! Время идет – на часах полдесятого… Уже десять. Усталость и голод отступают. Вино делает свое дело. Я смотрю на сотовый. Ни слова. Мы с Робертом выходим покурить.

На обратном пути, убедившись, что никто не видит, я отправляю сообщение Патрику: «Трахнуться хочешь?» Он и бровью не ведет. Наверное, у него отключен телефон.

Зачем Патрик позвал меня в бар, раз игнорирует? Он по-прежнему поглощен беседой с той женщиной. Кто она, не знает и Санкар. Не желая спрашивать никого другого, я все чаще припадаю к своему бокалу. Две бутылки выпито, Роберт пробивается к стойке за добавкой. Публика редеет – от двадцати человек осталось лишь десять. Я улыбаюсь и болтаю с девчонками, сидящими напротив, – с любительницами белого. С Алексией и еще с одной стажеркой, имя которой я никак не запомню. Девчонки разговаривают с Полин из адвокатской конторы, которая обычно со мной не слишком любезна. Сегодня все проще: она раскраснелась от вина и охотно обсуждает «мое» убийство.

– Так странно смотреть на чужие фотографии. Каждый считает себя уникальным, а по сути, мы делаем одни и те же вещи, ходим в одни и те же места, едим одну и ту же еду… – Я несу ахинею, на полпути забыв, что именно собиралась сказать.

– Да, да, именно! Это же как Фейсбук. Полная взаимозаменяемость. – Полин кивает.

– Сегодня вы позируете фотографу – держитесь за руки перед Парфеноном, – а завтра ты закалываешь его до смерти. Если подумать, такое может случиться с каждым.

– Истинная правда. – Полин кивает без остановки, и я тоже киваю, потрясенная нашим глубокомыслием. – А что о нем скажешь? – Полин так резко меняет тему, что я не сразу догадываюсь, о ком она, и смотрю на нее с непониманием. Она показывает на Патрика: – А что с ним такое?

– Ну, адвокат он хороший, – начинает Полин, заговорщицки наклоняясь ко мне. – Но я слышала сплетни…

– Сплетни? – переспрашиваю я, стараясь сдерживать эмоции.

– Ну, кое-что кое о ком, на кого ему зариться не стоило. Вот даже не знаю… – Полин замолкает.

Доля секунды, и алкогольная дымка рассеивается, я начеку. Понятия не имею, на кого намекает Полин, неужели на меня? Это она прислала то сообщение?

– Ничего подобного я не слышала, – заявляю я. – От таких сплетен один вред.