Кровавые сны - [15]
На второй корабль, старый ганзейский когг с низкой осадкой, годный только для каботажного плавания, мальчики почти не обратили внимания, Феликс лишь мельком увидел, что с него сошел бородатый толстяк в каких-то необычно просторных одеяниях. Следует сказать, что именно в Антверпене в те годы можно было увидеть самых экзотических людей, говорящих на всех языках мира: подданных турецкого султана и новгородских купцов, чернокожих из диких неизученных стран и маленьких узкоглазых людей с островов Дальнего Востока, сарацинских торговцев и шотландцев в клетчатых юбках, индейцев с перьями в волосах из Вест Индий, высушенных солнцем новообращенных из Гоа, — нет возможности перечислить все человеческие разновидности, которые вмещал постоянно расширяющийся мир парня из Нижних Земель — самого оживленного и процветающего места на земном шаре. За толстым купцом слуги несли сундуки, а за сундуками старый Эд ван Кейк бежал к мальчикам, крича:
— Дирк, скорее сюда, маленький бездельник! Кто будет пересчитывать товары?
В этот день друзья даже не вспомнили о рыбной ловле, причем Феликс тоже считал ящики и мешки, делал записи, так что в конце разгрузки эшевен похвалил сына Якоба ван Бролина, велел кланяться его вдове и вручил целых 3 серебряных стюйвера, называемых в Зеландии также ахтенвинтиг, потому что 28 таких монет составляли золотой гульден. Это были первые деньги в жизни, которые Феликс заработал собственным трудом, так что домой он вернулся за полдень в прекрасном настроении.
Он застал мать не одну: странный толстый купец, сошедший с ганзейского когга, сидел за обеденным столом в гостиной и уплетал любимый Феликсов пирог с луком и угрями, который так превосходно готовила Амброзия ван Бролин. Крошки пирога падали на огромную лопатовидную бороду гостя, он время от времени отхлебывал пиво из отцовской кружки, и первое впечатление на Феликса произвел не самое благоприятное.
— Знакомься, Феликс, это друг твоего отца, почтенный Симон из Новгорода, торгового города в словенских землях, — представила гостя женщина.
Купец встал и обнял мальчика, легко оторвав его от земли, слеза покатилась по румяной щеке гостя и утонула в светло-русых зарослях.
— Сын Якоба, моего дорогого друга, — выдавил купец по-нижненемецки. Этот язык, столь похожий на голландский, Феликс понимал. — Я рад знакомству с тобой, молодой ван Бролин.
— Умывайся и садись за стол, Феликс, — мать уже отрезала большой кусок пирога для сына и выложила яство на желто-серо-синюю тарелку из фарфора мастерской Гвидо де Савино, антверпенская школа которого восходила к итальянской майолике.
Слуга вручил Феликсу мыло с полынной смолой, полил ему над жестяным тазиком, и, спустя считанные мгновения, мальчик уже набивал щеки, ухватив пирог чистыми руками.
— Ты должен знать, Феликс, что почтенный Симон Новгородский спас твоего отца, когда много лет назад «Меркурий» застрял во льдах Северного океана. Если бы не этот добрый человек, тебя вообще не было бы на свете, а я погибла бы, никогда не увидев Европу и не дожив даже до пятнадцати лет.
— Твой отец искал Северо-Восточный проход в Индию и Китай, — улыбнулся Симон. — Проход, безопасный от сарацин, испанцев и португальцев. Но на севере враги моряка не люди, а льды и холода. Северо-Восточный проход пытаются отыскать уже много лет, но и наши новгородцы, и вы, и флотилии шведского короля и английской королевы возвращаются ни с чем.
— Как вы спасли отца? — спросил Феликс с набитым ртом.
— Я торгую пушниной, — сказал Симон. — Лучшими в мире мехами славится Новгород. Но пушных животных даже у нас становится все меньше, поэтому тем, кто их промышляет, приходится забираться все дальше на север, в необжитые и дикие края, где пока еще много соболя, песца и горностая. У этих зверей самый густой и красивый мех зимой, и наши охотничьи ватаги пускаются на север в крещенские холода.
Купец отхлебнул разом полкружки пива, и Феликс услышал, как его мать негромко отдает распоряжение слуге принести из трактира еще один бочонок.
— Божьему провидению было угодно, чтобы мои охотники наткнулись на зимовку, которую вынужден был устроить экипаж капитана ван Бролина неподалеку от вмерзшего в лед корабля. Твой отец не имел пропитания на зиму, и, если можно было еще охотой добыть мяса, то злаки, репчатый лук и моченые яблоки заканчивались, а без этих продуктов человеческое тело заболевает и гибнет. — Симон был чудесным рассказчиком, Феликс уже и не помнил, что ему вначале не глянулся бородач. — К тому же у ваших голландцев не было ни обуви, подходящей для сильных морозов, ни привычки к выживанию в таких условиях.
— С тех пор мы с Якобом подружились и пронесли эту дружбу через много лет, — добавил новгородец, — нет слов, как горько мне было узнать, что его больше нет.
— Почтенный и достойнейший Симон из Новгорода, — с важностью произнес юный ван Бролин. — Пусть отца забрал к себе Господь, но в моем лице вы по-прежнему имеете друга, на которого можете во всем полагаться.
Черные глаза Амброзии округлились — впервые она слышала от сына такую речь. Симон же перекрестился необычным образом, справа налево, и протянул мальчику обе руки, которые тот с готовностью пожал.
Добро пожаловать в мир Орбис-Луа! Дети здесь неотличимы друг от друга до момента окончания школы - и только тогда они обретают уникальную внешность и собственный дар. Вот и Мирами с нетерпением ждет выпускного. Она еще не знает, что скоро на нее свалится неуправляемый дар, преследования, тайное королевское задание... да еще и легенда о таинственном Фениксе не даст спать по ночам. Ей предстоит обрести себя, найти любовь и принять участие в самом невероятном событии за всю историю Орбис-Луа.
Невероятное.., но возможное случилось: произошёл пробой между сознанием и подсознанием. Настоящая реальность в точке пробоя слилась с реальностями подсознания. Неизведанные страсти, неподконтрольные сознанию, удивительные приключения ждут автора на пути ликвидации пробоя, чтобы обрести снова свой дом, свою семью. Но есть и в жизни ворота-порталы в параллельные миры. Совокупность случайностей и… Как тяжело осознавать сколько бед натворило человечество в своём доме – на Земле. «Такие возможности РАЗУМА и такое гниение душ…» – вот как характеризует один из героев параллельной реальности наш нынешний мир в век потребления.
Анна и Влад давно знакомы, но девушка не спешит принять его предложения. Вскоре выясняется, что Анна смертельно больна и жить ей осталось совсем недолго. В её снах, больше похожих на видение, она видит себя входящей в таинственную дверь, и просит возлюбленного отыскать эту дверь для неё. Влад исполняет странную просьбу, и Анна покидает его, чтобы вернуться…
Мы живем так, будто в запасе еще сто жизней - тратим драгоценное время на глупости, совершаем роковые ошибки в надежде на второй шанс. А если вам скажут, что эта жизнь последняя, и есть только ночь, чтобы вспомнить прошлое? .
Наша история начинается в покосившейся таверне на краю мира и истории, такой же сиротливой и видавшей лучшие дни, как и сам герой. Позади лежала треть мира. Но еще две трети ждало впереди. Не было ни поздравления, ни звукового сигнала, ни элементарной избитой фразы «задание выполнено». Не было ничего, его, давно превратившиеся в радиоактивный пепел, хозяева не рассчитывали на победу. И были правы. Никто не победил. Проиграли все. И их направленный в будущее мстительный акт злобы вряд ли принес им радости по ту сторону бытия.