Кровавые следы - [8]

С рассветом наше обучение продолжилось, когда мы обнаружили, что из палатки пропали два пистолета и нож. Урок номер два, некоторые подлые джи-ай украдут даже остывшую какашку, если она не прибита гвоздями. Мне приходилось смотреть за вещами и охранять своё имущество.

Лай Кхе когда-то была процветающей французской каучуковой плантацией, и до сих пор многие акры[10] там занимали высаженные ровными рядками деревья. Они были тонкими, без веток на стволе, но с пышной кроной широких тёмно-зелёных листьев на вершине, распущенных наподобие гигантского зонтика. Крайние листья соприкасались с листьями соседних деревьев, формируя гигантский навес в сорока-пятидесяти футах[11] от земли. Он задерживал большую часть солнечного света и создавал внизу обширное прохладное пространство почти без наземной растительности. Бриз, частенько задувавший под зелёный навес, создавал у земли освежающий эффект аэротрубы.

Десятки старых французских колониальных домов стояли неподалёку от заброшенной плантации. Дома относились к деревне Лай Кхе и населяли их в основном вьетнамцы. Остальная часть деревни состояла из бесчисленных лачуг, построенных из листовой жести, фанеры, листьев каучукового дерева, ржавого железа и прочего мусора. Вокруг всей деревни тянулись заборы из разных видов металлической сетки и колючей проволоки. Для жителей деревни действовал комендантский час. После заката они обязаны были находиться в деревне и оставаться там до рассвета.

Со всех сторон деревню толстым слоем окружали подразделения 1-ой дивизии. Там был аэродром с вертолётной эскадрильей и склад вооружений. Станция медицинской помощи, военный магазин и штаб располагались ближе к центру лагеря, а бронетанковые подразделения, автопарк и артиллерийские батареи чуть подальше. Пехотные части формировали самый внешний слой, по периметру. Тонкое кольцо стрелковых ячеек и укрытий окружало лагерь на все 360 градусов, отделяя базу от ничейной полосы снаружи. Ничейная полоса к востоку и югу от периметра состояла из густых джунглей, которые подступали на несколько метров к стрелковым позициям на сторожевой линии. Территорию перед позициями густо покрывали колючая проволока, сигнальные фальшфейеры и мины. Из-за кишащих там беспокойных обезьян часовые становились нервными и стреляли куда попало. От фальшфейеров обезьяны поспешно разбегались с воплями. Мины отправляли их прямиком в большой небесный зоопарк.

Ничейная полоса к северу и западу от периметра доставляла меньше беспокойств. Там был небольшой склон от укреплений к реке Муй Тхинь, огибавшей лагерь с этой стороны. Река была всего метров пять шириной и лишь в паре мест достигала двадцатипятиметровой ширины. В таком виде она вряд ли имела военное значение, как преграда для наземной атаки. Однако, между рекой и линией укреплений почти не было растительности. Там не нужны были ни мины, ни ракеты. Весь этот участок представлял собой сплошной стрелковый тир. На другой стороне реки джунгли были столь же плотными, как штабель кирпичей.

Клочок земли на западном краю базы, известный как огневой рубеж, использовался в школе джунглей для упражнений в стрельбе. Мы провели большую часть дня, осыпая этот раздолбанный участок противотанковыми ракетами и гранатами. Мы расщепляли деревья и сносили лианы длинными очередями 50-го калибра. От трассирующих пуль то тут, то там загорались небольшие пожары. Мы все отлично провели время. Когда я уже начал думать, что мои уши сейчас отвалятся, Лазанья дал знак прекратить огонь и сделать перерыв. Естественно, никто из нас не оказался достаточно умным, чтобы захватить беруши. Мы вообще не думали, что можно оглохнуть.

«Хлоп, хлоп, хлоп!» — выстрелы из АК-47 раздались с огневого рубежа, и пули подняли небольшие облачка пыли, врезавшись в землю у нас под ногами. Все отскочили в разные стороны. Вот такое охренительное гостеприимство к новым соседям! Я впервые оказался под обстрелом.

— Снайпер, снайпер, снайпер! — вопил Фуэнтес, нырнув в укрытие. Затем он начал выкрикивать приказы, выпуская слова настолько быстро, насколько это возможно для человеческих сил. К сожалению, он говорил по-испански и звучало это как истерика у Рики Рикардо из сериала «Я люблю Люси».[12] К этому моменту мы все растянулись плашмя на земле, желая поглядеть, как наш инструктор справится с этим импровизированным заданием. Мы по-прежнему видели себя больше сторонними наблюдателями, чем участниками военного конфликта, так что мы просто лежали на земле, как будто смотрим по телевизору кино про войну.

Чарли с Огневого Рубежа был тут хорошо известен. Он частенько постреливал из укрытия после того, как группа стрелков заканчивала упражнение, и пытался кого-нибудь зацепить. За несколько месяцев до того он стрелял с позиции чуть восточнее и убил парня из роты «С» во время раздачи почты в проезде между ротными палатками. Как мне эту историю пересказывали, снайпера и его жертву разделяли примерно три сотни метров. Снимаю шляпу перед снайпером, это был либо очень хороший выстрел, либо очень удачный. Я с такого расстояния не попаду ни во что размером меньше мусоровоза. Было бы здорово, если кто-нибудь пошёл и прикончил его, но там валялось столько неразорвавшихся боеприпасов, что только слабоумный отправил бы за ним пеший патруль. Мы, впрочем, предпринимали попытки отстреливаться.