Кровавая свадьба - [11]

Шрифт
Интервал

в моей бушует голове!

Леонардо.

Что за стекло в язык вонзилось!
А я хотел тебя забыть,
построил каменную стену
я между нашими домами.
Когда тебя вдали я видел,
глаза я засыпал песком.
И что ж? Я на коня садился,
и конь летел к твоим дверям.
От серебра булавок острых
давно уж почернела кровь
в мятежном сне. Мне плоть моя
казалась сорною травою.
Я не виновен. Не виновен
ни в чем: земля во всем виновна
и этот нежный аромат
твоих грудей и кос тяжелых.

Невеста.

Как все смешалось! Не хочу
делить с тобой постель и пищу.
И что ж? Увы, минуты нет,
когда б к тебе я не стремилась.
Меня влечешь ты — я иду.
Ты говоришь, чтоб я вернулась,
но я по воздуху несусь
тебе вослед былинкой легкой.
Я там оставила мужчину
сурового с его родней
средь свадебного хоровода,
и на тебя падет их месть.
Оставь меня одну! Беги!

Леонардо.

Уж на деревьях птицы утра
зашевелились. Умирает
седая ночь на остром камне.
Пойдем разыщем темный угол,
где мог бы я тебя любить.
Поверь, что не страшны мне люди
и яд, который бросят в нас.

(Страстно обнимает ее.)

Невеста.

Я буду спать у ног твоих,
стеречь все, что тебе приснится.

(В порыве отчаяния.)

Нагая буду я смотреть
на поле, как твоя собака.
Когда я на тебя гляжу,
твоя краса меня сжигает.

Леонардо.

Свет порождает свет. Огонь
родит огонь: от искры малой,
как ни мала она, сгорают
два смежных колоса. Идем.

(Увлекает ее за собой.)

Невеста.

Куда ведешь меня?

Леонардо.

Туда,
куда им не пройти: пускай
они нас окружают. Там
смогу тобой я любоваться!

Невеста(насмешливо).

Води по ярмаркам меня
на посмеянье честным женам.
Я простыню кровавой свадьбы
высоко подниму, как знамя.

Леонардо.

Когда бы думал я, как все,
я от тебя ушел бы тотчас.
Но я не властен над собой,
и ты, ты — также. Сделай шаг,
попробуй. Острыми гвоздями
луна мои сковала чресла
и бедра сильные твои.

Вся эта страстная сцена ведется в крайне приподнятом тоне.


Невеста.

Шаги!

Леонардо.

Они идут.

Невеста.

Прощай,
мне умереть одной здесь должно.
Я ноги в воду опущу,
шипы мне в голову вонзятся,
и пусть во мне оплачут листья
погибшей женщины судьбу
и девушки.

Леонардо.

Молчи. Я слышу —
они идут.

Невеста.

Беги!

Леонардо.

Молчанье —
не то услышат нас. Иди
вперед. Я говорю, идем!

Невеста колеблется.


Невеста.

Нет, вместе, оба!

Леонардо(обнимает ее).

Как ты хочешь,
и если люди разлучат нас,
так, значит, умер я.

Невеста.

И я.

Уходят, обнявшись.

Очень медленно появляется Луна. Сцену заливает яркий голубой свет. Дуэт скрипок. Вдруг один за другим раздаются два душераздирающих вопля, и музыка обрывается. При втором вопле появляется Нищенка, останавливается на середине сцены, спиной к зрителям, и распахивает плащ. Сейчас она похожа на большую птицу с огромными крыльями. Останавливается и Луна. Медленно опускается занавес в полной тишине.

Занавес

Картина последняя

Белая комната. Арки, толстые стены. Справа и слева белые скамьи. В глубине большая белая арка и такого же цвета степа. Блестящий белый пол. В этой с виду простой комнате есть что-то от монументальной церковной архитектуры. Нет ни серого цвета, ни тени, ничто не создает перспективы. Две девушки в темно-синих платьях разматывают красный клубок.


Первая девушка.

Клубочек, клубочек,
что делаешь ты?

Вторая девушка.

Жасмин на одежде
блестящ, как стекло.
Родиться в четыре,
к восьми умереть.
Клубочек, клубочек,
обвился ты цепью
вкруг ног молодых,
и нет ей дороги
средь горьких ветвей
цветущего лавра.

Девочка(нараспев).

скажи мне, ты была на свадьбе?

Первая девушка.

Я? Нет.

Девочка.

Я тоже не ходила.
Что там могло случиться
средь виноградных лоз?
Что там могло случиться
в оливковых ветвях?
Что там случилось, почему с нее
никто не возвращается? А ты
была на свадьбе?

Вторая девушка.

Нет же, мы сказали.

Девочка(отходит от нее).

Я тоже не была у них на свадьбе.

Вторая девушка.

Клубочек, клубочек,
о чем ты поешь?

Первая девушка.

Тут рана из воска,
на миртах — печаль.
Спать утром, а ночью
очей не смыкать.

Девочка(в дверях).

Запуталась нитка
в ребристых камнях,
но горы помогут
ей дальше бежать.
И вот убегает,
проворно бежит
и вот добежала
проворно до них.
Вот нож положила
и хлеб отняла.

(Уходит.)

Вторая девушка.

Клубочек, клубочек,
что скажешь ты мне?

Первая девушка.

Любовник безмолвен,
весь алый — жених.
На береге мертвых
я видела их.

На время перестают разматывать клубок и смотрят на него.


Девочка(появляется в дверях).

Бежит, убегает,
проворно бежит.
До нас добежала
проворная нить.
Уж слышу я: близятся
чьи-то шаги.
Недвижно застыли
покрытые илом
тела молодые —
друзья и враги.

(Уходит.)


Входят Жена и Теща Леонардо. Они в печали.


Первая девушка.

Они уж близко?

Теща(резко).

Мы не знаем.

Вторая девушка.

Что вы расскажете о свадьбе?

Первая девушка.

Скажи мне.

Теща(сухо).

Ничего.

Жена.

Туда
я возвращусь и все узнаю.

Теща(твердо).

Иди к себе домой. Мужайся:
отныне будешь одиноко
жить в этом доме, в нем стареть
и плакать. Только дверь, запомни,
уж в нем не будет открываться.
Он мертв иль жив, но эти окна
мы все забьем. Дожди и ночи
пускай свои роняют слезы
на горечь трав.

Жена.

Но что случилось?

Теща.

К чему нам знать? Свое лицо
закрой ты покрывалом. Дети
твои с тобой. Ни слова больше.
Из пепла крест сложи скорее
ты на его подушке.

Уходят.


Нищенка(у дверей).

Дочки,
подайте хлеба.

Девочка.

Уходи!

Девушки образуют группу.


Нищенка.

А почему?

Девочка


Еще от автора Федерико Гарсиа Лорка
Испанские поэты XX века

Испанские поэты XX века:• Хуан Рамон Хименес,• Антонио Мачадо,• Федерико Гарсиа Лорка,• Рафаэль Альберти,• Мигель Эрнандес.Перевод с испанского.Составление, вступительная статья и примечания И. Тертерян и Л. Осповата.Примечания к иллюстрациям К. Панас.* * *Настоящий том вместе с томами «Западноевропейская поэзия XХ века»; «Поэзия социалистических стран Европы»; «И. Бехер»; «Б. Брехт»; «Э. Верхарн. М. Метерлинк» образует в «Библиотеке всемирной литературы» единую антологию зарубежной европейской поэзии XX века.


Чудесная башмачница

«Я написал „Чудесную башмачницу“ в 1926 г… – рассказывал Федерико Гарсиа Лорка в одно из интервью. – …Тревожные письма, которые я получал из Парижа от моих друзей, ведущих прекрасную и горькую борьбу с абстрактным искусством, побудили меня в качестве реакции сочинить эту почти вульгарную в своей непосредственной реальности сказку, которую должна пронизывать невидимая струйка поэзии». В том же интервью он охарактеризовал свою пьесу как «простой фарс в строго традиционном стиле, рисующий женский нрав, нрав всех женщин, и в то же время это написанная в мягких тонах притча о человеческой душе».


Дом Бернарды Альбы

Как рассказывают родственники поэта, сюжет этой пьесы навеян воспоминаниями детства: дом женщины, послужившей прототипом Бернарды Альбы, стоял по соседству с домом родителей Гарсиа Лорки в селении Аскероса, и события, происходящие в пьесе, имели место в действительности. Драма о судьбе женщин в испанских селеньях была закончена в июне 1936 г.


Стихи (2)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Марьяна Пинеда

Мариана (Марьяна) Пинеда – реальная историческая фигура, героиня освободительной борьбы, возродившейся в Испании под конец так называемого «черного десятилетия», которое наступило за подавлением революции 1820–1823 гг. Проживая в Гранаде, она помогла бежать из тюрьмы своему двоюродному брату Федерико Альваресу де Сотомайор, приговоренному к смертной казни, и по поручению деятелей, готовивших восстание против правительства Фердинанда VII, вышила знамя с девизов «Закон, Свобода, Равенство». Немногочисленные повстанцы, выступившие на юге Испании, были разгромлены, а революционный эмигранты не сумели вовремя прийти им на помощь.


Донья Росита, девица, или Язык цветов

Пьеса впервые поставлена труппой Маргариты Ксиргу в декабре 1935 года в Барселоне. По свидетельству брата Гарсиа Лорки, Франсиско, поэт заявлял: «Если зритель „Доньи Роситы“ не будет знать, плакать ему или смеяться, я восприму это как большой успех».