Кровавая луна - [128]

Можно себе представить, сколь пылко я излил свою благодарность в ответ на такое признание, клялся любить до конца жизни и всей душой отдавался в распоряжение графини.

— Завтра вечером, — сказала она, — мой муж отправится сопровождать бренные останки своего двоюродного брата де Сент-Амана на кладбище Пер-Лашез. Похоронная процессия, по его словам, выйдет из замка в половине десятого. Будьте на этом же месте ровно в девять.

Я обещал быть точным.

— Сама я не смогу выйти к вам, но вы видите красный свет в башенном окне замка?

Я кивнул.

— Я поставила там свечу, чтобы вы узнали ее завтра вечером, когда я подам сигнал. Как только этот розовый огонек покажется в окне, знайте, что похоронная процессия оставила замок, и вы можете спокойно войти. Подойдите под самое окно; я открою его и впущу вас. Дорожная карета, запряженная четверкой лошадей, будет дожидаться у ворот. Я передам вам мои бриллианты, и, как только мы сядем в карету, надо скакать во весь опор. У нас будет по крайней мере пять часов, чтобы ускользнуть от преследования. При вашей ловкости, энергии и находчивости я ничего не боюсь. Готовы ли вы сделать это ради меня?

Снова я клялся быть ее рабом до окончания жизни.

— Единственное затруднение, — продолжала графиня, — это необходимость немедленно обратить бриллианты в деньги. Пока муж дома, я не смею отдать их.

Наконец представлялся случай, которого я давно желал. Я признался ей, что у моего банкира лежит сумма в тридцать тысяч фунтов золотом и ассигнациями и что будет надежнее, если я приду на свидание, снабженный этим капиталом; при этом отпадет риск потерпеть убыток при излишне поспешной продаже бриллиантов.

— Боже мой! — воскликнула она почти с огорчением. — Так вы богаты? Я лишена счастья вознаградить моего великодушного друга! Пусть будет так, если нельзя изменить этого. Мы сольем наши состояния в одно, и это послужит мне некоторым утешением.

Тут последовало обоюдное романтическое излияние, проникнутое поэзией и страстью, передать которые я даже не пытаюсь. В заключение мне была дана инструкция следующего содержания:

— Я захватила с собой ключ, назначение которого должна объяснить вам.

Это оказался двойной ключ — длинный, тонкий штифт с бородкой на каждом конце, из которых одна была обыкновенной величины для замка в дверях, а другая мала, как бывают ключики от дамских туалетных ящичков или саквояжей.

— Вы должны быть предельно осмотрительны завтра; любая помеха убьет все мои надежды. Я узнала, что вы занимаете в «Летучем драконе» комнату, о которой идет слава, что в ней не все ладно. Какая удача, что она досталась именно вам! Сейчас я попытаюсь объяснить почему. История про человека, который, запершись однажды на ночь, исчез навсегда, раскрывается просто. Запутанные денежные дела вынудили его скрываться от кредиторов, и тогдашний хозяин гостиницы, настоящий мошенник, помог ему сбежать, а сам пустил слух об исчезновении. Мой муж обследовал комнату и открыл потайной ход, с помощью которого было совершено бегство. Ключ был орудием. Вот записка и план, поясняющий, как пользоваться ключами. Я похитила их из бумаг графа. Предоставляю вашей изобретательности придумать, как ввести в заблуждение слуг в гостинице, но смотрите, вначале испробуйте ключи, чтобы удостовериться, свободно ли они отпирают замок. Мои бриллианты и карета будут наготове. Вам лучше захватить все свои деньги, так как, возможно, пройдет несколько месяцев, прежде чем представится случай побывать в Париже или открыть кому-нибудь наше убежище. Да, еще позаботьтесь о наших паспортах; добудьте их под какими угодно именами и куда хотите. С этой минуты, мой дорогой Ричард, жизнь вашей возлюбленной в ваших руках. Все надежды я возлагаю на вашу неизменную преданность.

Говоря это, она нежно оперлась на мое плечо и с невыразимой нежностью глядела мне в глаза, пожимая другой рукой мою руку.

Внезапно ее лицо помертвело, и она испуганно воскликнула:

— Боже! Кто здесь?

Отшатнувшись от меня, она поспешно вбежала вовнутрь поросшей плющом мраморной беседки, скрывшись в единственной укрытой от глаз комнатке, хотя и лишенной потолка.

Я замер на ступенях и взглянул в сторону, куда только что с таким ужасом смотрела графиня. Ее волнение было объяснимо. Совсем близко от нас, всего в двадцати ярдах, быстро шагали полковник Гальярд и его спутник, ярко освещаемые лунными лучами. Тень от беседки и часть стены ограждали меня от непрошеных взоров, но, не подозревая этого, я ежесекундно готовился к тому, что полковник с яростным криком бросится на меня.

Отступив на шаг, я вынул из кармана пистолет и взвел курок. Полковник не замечал меня. Держа палец на спусковом крючке, я стоял, твердо решившись застрелить его на месте, если он попытается проникнуть в убежище графини. Бесспорно, я совершил бы убийство, но в моем тогдашнем настроении я не колебался и не помышлял об угрызениях совести. Стоит ступить на стезю тайн, как уже находишься на один шаг от других, более серьезных преступлений.

— Вот статуя, — сказал полковник своим резким, отрывистым голосом. — Та самая фигура.

— О которой упоминается в стихах? — осведомился спутник.